– Что могу сказать… Восемь-ноль в твою пользу, – протянул владелец «Галактионы».
Он отодвинулся от широкого экрана, на котором виднелась комната с двумя капсулами и тремя валяющимися на полу телами. Двери комнаты открылись, и бригада медиков бросилась спасать пострадавших.
– Как у тебя это получается? Ума не приложу…
– Повторяю в сотый раз, люди даже на грани остаются людьми, – произнес Президент, довольно потирая руки. – Когда ты согласишься со мной?
– Никогда. Просто тебе везет с людьми.
– Эту парочку выбирал ты, как и семь предыдущих. Сам придумал сценарий, сам разработал легенду, сам ее воплотил. Восемь из восьми – тебе не кажется, что проблема не в людях, а в твоей философии?
– А что с этими? – кивнул владелец «Галактионы» на монитор, обращаясь в сумрак комнаты.
«Объект “Олеся” жива, пули не задели жизненно важные органы, – послышался отчет невидимого советника. – Она находится в шоковом состоянии. Развитие событий с объектом “Олеся” прошло в соответствии с планом. Объект “Алексей” жив, но в критическом состоянии. Пули, выпущенные Константином до акта агрессии, не задели жизненно важные…»
– До, после какая разница? Он будет жить или нет? – прервал отчет Президент.
«Да, но нужна операция по пересадке сердца. Последней пулей его разорвало, сейчас мозг и организм питают кислородом через шарданатор».
– Без лишних подробностей, – вновь вклинился в его речь Президент. – Что нужно, чтобы операция состоялась?
«Разрешение и деньги. По предварительной оценке – тридцать миллионов. Объекту “Алексей” требуется заменить сердце, поставить протез на руку и ногу, в них раздроблены кости».
– Будем считать, что он выиграл, – недовольно протянул владелец «Галактионы». – Деньги будут. Сделайте все, чтобы он остался жив… И без него хватает покойников.
Один из докторов в экране поднес руку к уху, принимая звонок, согласно кивнул, и Алексея обступили две бригады медиков.
– Что с нашим бойцом?
– Повреждение, несовместимое с жизнью. Мы потеряли его.
– Минус четвертый, – усмехнулся Президент, словно вся ситуация его забавляла. – Четыре воина, согласившихся поучаствовать в твоем спектакле, уже мертвы.
– Нашем!
– Нет, Сергей, твоем. Ты же видел отчет психологов: Алексей и Олеся слишком ушли в виртуальность. Они уже были готовы на безрассудство. Когда сожгли все мосты, этой парочке стало нечего терять. Они, он, уже неважно, решили стать героями. Так бывает. Смирись.
– Согласен, я неправильно выбрал цель. Связь этой парочки была мизерной, не достаточной, чтобы проявить заботу друг о друге. Ты же видел, он совершенно не думал о том, что будет с девушкой, проиграй он схватку. Его мысли занимало только то, как убить стрелка. Нужно что-то более мощное, что-то такое, что заставит человека вытащить все низменные инстинкты.
– Решил сыграть еще раз?
– Почему нет? Что у нас, людей мало? В проекте триста человек, я тебя не просто догоню, но и перегоню. Максим, – обратился владелец «Галактионы» в сумрак, – разработай сценарий, по которому проект для этой парочки закроется. Без лишних демагогий. Они уже неинтересны.
– А что же интересно? – поднял бровь Президент.
– Предлагаю рассмотреть варианты. Например, что будет делать многодетная мать, случись ей выбирать – кто из ее детей должен умереть? Помню, у нас в проекте есть несколько. Опять спорю на твою трубку – мать выберет первенца. Статистика показывает, что их больше любят.
– Ты совершенно не знаешь людей, – покачал головой Президент. – Но я согласен. Как раз видел у тебя бутылку «Гарлон» 2045 года. Можешь попрощаться с ней, потому что любящая мать поступит… Впрочем, давай еще подумаем над вариантами. Материнское инстинкт слишком близок к основным – скучно и легко предсказуемо.
