Превратности семейной жизни
(рассказ друга)
Моя жена любит посплетничать. Это явление столько веков остается обязательным для выживания, что недостатком в современном обществе уже не считается.
А где еще получишь достоверные сведения?
К недостаткам женщин я отношусь терпимо. Не заморачиваюсь по этому поводу. Все, кто женятся, упорно и наивно верят, что выбрали лучшую в мире жену. Простофили! Подумали бы: сколько невест выходят каждый день замуж по всему свету? Откуда их, хороших, взять столько и сразу?!
К семейной жизни надо относиться проще. Я, несмотря ни на что, всегда говорю: мне повезло с женой. В том смысле, что могло быть и хуже!
Любой из нас мог прожить жизнь лучше, чем он ее прожил.
А мог бы и хуже…
Терпимее надо относиться к жизни, терпимее…
…Раньше сплетничали на скамейках у дома, потому что не было телефонов, и слухи распространялись воздушно-капельным путём, потом перебрались на кухни, поближе к телефонной трубке, а сейчас условия жизни улучшились и все предпочитают обмениваться информацией в уютной гостиной за чашечкой кофе или за рюмочкой чего-нибудь такого, что улучшает работу языка, имея под рукой смартфон, улучшающий работу мозга.
…Вела моя жена в очередной раз теплый разговор с подругой Настей, сидя у нее в гостях на удобном диванчике, попивая Каберне из большого стеклянного бокала. Когда все основные новости закончились, она, чтобы молчание не длилось больше одной секунды, отчего пропадает весь смысл разговора, вдруг неожиданно для самой себя пожалела подругу:
– Тебе, Настька, уже за 30 перевалило, а ты всё одна: ни мужа, ни детей. Скучно!
И тут неожиданно поняла, что у той нет никого, кроме неё, с кем можно приятно поговорить по душам. А это самое тяжкое, что может представить себе женщина. Ей даже не по себе стало…
Вид растрепавшихся волос и разгоряченного лица подруги, возбужденного от невероятных новостей, которые ежедневно напрягают нашу жизнь, пробудил в моей жене необычайный прилив нежности к Насте. Поэтому она тут же добавила:
– Такая красавица, а пропадаешь одна. Несправедливо! Давай-ка найдем тебе мужика.
Настя нахмурила свой лобик, прикрытый черной челкой.
– А мне это надо? Ярмо на шею вешать! Сейчас мужики пошли или альфонсы, сами как дети, или перекати-поле. Поишь его, кормишь, а он раз – и переехал к другой. Столько продуктов зазря изведешь! А тебе, за все твои тяжкие семейные муки, оставит в наследство кучу детей – как хочешь, так и выкручивайся.
– Я же живу, – говорит жена, – значит, не все.
– Фью! Ты думаешь, твой Славик (т. е. я) хороший муж? Тоже такой. Завтра какая-нибудь юбка поманит за собой – он и исчез. И останешься ты со своим Вовкой (т. е. сыном) не солоно хлебавши.
– Ну, уж ты напраслину не наводи. От зависти, что ли? Славка не такой!
– Фьють! Не такой! Ты просто мужиков не знаешь. Наивная ты баба, Светка (т. е. моя жена).
И заспорили они громче обычного и раскраснелись сильней, чем прежде: такой я или не такой.
Настя понастырнее моей жены – передавила голосом.
– Давай проверим: какой он?!
А Светка сдуру и в запальчивости согласилась.
На проверку выделили неделю. За это время Настя должна была «разделать меня по косточкам, разложить по полочкам и разбить на тезисы».
Я, конечно, не подозревал, что начался эксперимент. Живу себе мирно. Но начинаю замечать: жена стала какой-то отстраненной и холодной. А Настя, наоборот, проявляет ко мне повышенный интерес. Глазки «строит». Она и раньше «строила» да только старалась делать это незаметно, а тут вдруг нагло, в открытую, при жене. Это меня настораживало. Не хватало мне семейных скандалов на пустом месте!
Я вновь задумался: что же такое происходит? И решил, что у некоторых баб бывают в жизни такие моменты, когда от необъяснимых душевных катаклизмов они обалдевают. Становятся решительными и наглыми и кидаются на мужиков, как кошки на собак, рискуя жизнью.
