Дизайнер обложки Сергей Тихов
© Сергей Краснобород, 2018
© Сергей Тихов, дизайн обложки, 2018
ISBN 978-5-4493-8307-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Наталья Иванова: В поисках неба
Где-то, среди обыденной суеты, в которой все мы погрязли, в обычном доме, в обыкновенной квартире – в общем, где-то рядом с нами живёт необыкновенный человек – Сергей Краснобород. Паранормальным является то, что время от времени ему открывается некий смысловой портал – из серых будней – в феерический мир поэзии. Будто бы материализуется, обретая объём и глубину, пейзаж с загадочным замком и благоуханными садами, что висит на стене малогабаритной квартиры, оклеенной унылыми обоями. И с нами вступает в контакт неведомо как заплутавший в лабиринтах пространства и времени странник.
Я похож на усталого странника.
В старом замке ворота скрипят.
Дождь проходит ворчливым охранником.
Гости спят, и хозяева спят…
(«Я похож на усталого странника…»)
Какова природа поэтического вдохновения? Что является стимулом, «спусковым крючком» творчества? Конечно, это сугубо индивидуально. Многие стихи Красноборода – рассказ о метаниях по грешной земле. («Я мог бы увлечься ею…», «Человек развалился и спит…», «Памяти Славы Емельянова», «Памяти Семёна Цедиковича», «Он дачи сторожил…», «Дожди оплакивают уходящий век…», «В подвале, ниже уровня земли…» и многие другие.)
Как, наблюдая социопсихоз,
В нём не увязнуть, словно воз в болоте?!
Народ-строитель создает колхоз
И грезит миром о ковчежном флоте…
(«Дожди оплакивают уходящий век…»)
Круговерть быта не даёт ощутить величие бытия. Вместо сакрального чтения Книги Судеб – копание в корзине с грязным бельём. Лирический герой Красноборода – из той среды, где
Рождённые меж двух миров
Без веры, без корней,
Мы пьём отравленный сироп
Нормированных дней.
(«Маргиналы…»)
Этот узнаваемый типаж – наш современник, человек, живущий в городе, но статусом горожанина тяготящийся и рвущийся из заточения в тесном крупнопанельном мирке.
По кухням тайно бродят тараканы.
Экраны манят в райский идеал.
Степенно (у соблазнов на аркане)
Хлебаем быт из расписных пиал.
(«А вот и мы – сугубо эклектично…»)
Значительная часть творчества Красноборода – городская лирика, но назвать его поэтом-урбанистом нельзя. Стихия современного мегаполиса чужда его творческой природе. Хитросплетения улиц и железобетонных громад воспринимаются как абсолютно чуждая, враждебная среда – как «городское насилие» над душой поэта.
В декабре под окнами коты
От мороза будто бы взбесились.
Голая земля, совсем остыв,
С городским насилием смирилась.
(«В декабре под окнами коты…»)
За непрестанным мельканием будней автор прозревает лик Смерти, которая, примеривая разные личины, не устаёт напоминать о неизбежном конце всего сущего.
Всё будет, как есть… Мы уверенно движемся к смерти.
Что слова говорят? И о чём несказанье молчит?
(«Всё будет, как есть…»)
Разрабатывая одну из вечных тем, автор проявляет себя как подлинный мастер философской лирики, создавая стихи, исключительные как по глубине размышлений, так и по мощи трагического звучания.
Священных тайн врата закрыты…
Но что есть мир? И что есть я?
В сиюминутной страсти быта —
Вся бесконечность бытия.
(«Священных тайн врата закрыты…»)
По сути дела, здесь даже не идёт речь об эскапизме – бежать некуда. «Сердечная тоска» практически не заглушается краткими всплесками «разгула удалого». Выхода из тупика будней нет. Пытаясь найти отдушину в природе, лирический герой всё же не может полностью раствориться в созерцании неповторимого мгновения. Вечные вопросы смысла жизни и конечности земного бытия не снимаются с повестки ни при каких условиях. Проникновенные, виртуозные стихи о природе проникнуты всё той же неуёмной грустью и тревогой. Автор никогда не говорит прекрасному мгновению: «Остановись!», непрестанно ощущая себя в потоке беспощадного времени.
