Где-то там гиппопотам

© 2017 by Helen Cooper

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательский дом «Тинбук», 2019

Яну Баттеруорту – с благодарностью за эту книгу и за все остальные

В самый темный, самый жуткий час ночи, когда все давным-давно должны спать, в одной из комнат Музея Гарнер-Ги моргала тусклая лампа-иглобрюх. Слабый свет едва рассеивал тени вокруг стоящего на столе портативного печатного станка. Но одно, последнее приглашение все же было напечатано. И как-то появились на обороте четыре мелко написанных слова, хотя огромное перо держать было ужасно трудно. Вот какие слова:

Потом свет мигнул и погас.

Ничего не происходило до самого рассвета, когда входные двери со скрипом отворились и конверт вылетел наружу. Пчелиная почта понесла его сквозь свинцовый туман. Куда? На улицу Тримил, 33а.

Дом 33 по улице Тримил располагался совсем в другом конце города. Там, в подвальной квартирке под магазином, жили мальчик по имени Бен Мейкпис и его мама. Глаза у Бена были темные и зоркие, как у воробушка, а волосы рыжие и вечно взъерошенные. Иногда он помогал в магазине. А иногда – по дому. Этим утром он пошел забрать оставленное разносчиком молоко и обнаружил прислоненный к бутылке конверт. Бен всегда опасался писем. Иногда все еще приходили письма, адресованные папе, но Бен с облегчением заметил, что это не из таких. Однако маминого имени на конверте тоже не было. На самом деле письмо было вообще без адреса. И даже не запечатано. Бен понадеялся, что это не очередной счет. Он заглянул внутрь. Заметил край тонкого листка с какой-то картинкой и решил, что это реклама. Вытащил листок из конверта, чтобы рассмотреть получше. На картинке было изображено множество животных, а Бен очень любил животных, хотя в их доме никого не разрешалось держать, даже собак и кошек. Впрочем, животных с этой картинки никто не стал бы держать дома.

Здесь были и жираф, и гиппопотам, и нахохлившийся сыч, а в правом нижнем углу – похожий на землеройку зверек с носом-хоботком. Сердце у Бена забилось как бешеное, потому что он вспомнил свой самый страшный секрет. Секрет, о котором он не рассказывал никому.

– Что ты там застрял? – окликнула его мама.

Бен виновато сунул листок обратно в конверт. Он поставил молоко на стол, а рядом положил письмо.

У мамы Бена были такие же, как у него, карие глаза, а вот волосы совсем другие. Она как раз шла наверх в магазин, но остановилась и посмотрела на письмо.

– Пришло вместе с молоком.

Мама открыла конверт и надолго замолчала. Потом пробормотала сердито:

– А я-то думала, Музей Гарнер-Ги давно закрыт.

Бен забрал листок и, уминая хрустящие миндальные хлопья, внимательно его изучил. Землеройка на картинке держала в лапах перо, как будто только что дописала фразу:

– Похоже на приглашение. Бесплатное, – заметил Бен. – Может быть, музей снова открыли.

– Все может быть, – мама закусила губу.

– Я бы сходил.

– Серьезно? – мама явно напряглась.

– Тут написано – на двоих.

– У меня и времени-то нет.

Мама, слегка побледнев, просматривала почту. Бен знал, там полно счетов. Мама волнуется из-за денег. Да и магазин не на кого оставить.

Их магазинчик назывался «Разные разности», и раньше там продавались только товары для тех, кто любит мастерить, а теперь было все на свете: кисти, краски, шелковые нитки для вышивания, пуговицы, шерсть, карандаши, бумага, наклейки, модели, которые можно раскрашивать, разные интересные книжки, всего понемножку – что дети любят. Иногда в магазине было людно, чаще нет, но, если в субботу случался наплыв покупателей, мама просила Бена помочь.

Завтра как раз была суббота.