И Никта врывается в мир запоздало,
Она за Гекатой и псами бежала,
И в свете луны, и в его переливах
Казалась и легкой она и счастливой.
Пленили богиню и реки и горы,
И ясно, что в Тартар вернется не скоро,…
И только смеялась в тумане Эрида.
И кто этот ужас в глазах ее видел?
И где-то вдали, за последней чертою
Богиня ночей нас вела за собою.
И снова выходят на свет из тумана
Все беды и страхи в объятьях обмана,
И ларчик откроет устало Пандора,
И скроются яростно беды от взора,
Но ночь наполнялась и страхом и стоном,
И только веселым, и только влюбленным
Не страшно во тьме этой злой оставаться.
Как будет Эрида над миром смеяться.
И снова чарует просторы Геката.
Рычат ее псы, но без всякого страха
Лишь пленники страсти за нею несутся,
И странные духи в тумане смеются,
О сколько же сил у ночного кошмара,
И Никта врывается в мир запоздало.
Ей Пекло и небо сегодня покорны,
И смотрит она на лихих и упорных,
И ищет в душе оправданья и света,
За час до рассвета, за миг до рассвета
Мы с Никтою будем опять в этом мире,
И дни, и часы безрассудно транжирить.
Мы с вами уже успели заглянуть в лабиринты тьмы, где изначально царила богиня Никта и только значительно позднее, когда ему выпал жребий, там появился старший брат Зевса могучий и грозный Аид.
Впрочем, все это было так давно, что всем, кто приходил в этот мир, казалось, что так было всегда – Аид оставался в подземном мире, в его честь и названном когда-то царством мертвых.
Богиня тьмы породила дочерей и сыновей, коим не было числа, и не любившая солнечного света, всегда бродила в лабиринтах тьмы, иногда возникая на пути у тех, кто отважился туда пробраться.
Она с усмешкой говорила и Аиду и своим дочерям, что проще и легче и радостнее жить во тьме среди мертвых, а не живых духов, насколько меньше с ними хлопот и забот разных, да и укрыться всегда можно, когда даже они надоедают.
И когда видела скуку смертную на их лицах, то напоминала, что впереди у них у всех вечность, если и будет конец света, то конца тьмы не будет никогда. А чтобы выжить в вечности (другого им все равно не остается), надо побороть в себе скуку, вытравить ее из своей души.
Никто не сомневался, что богиня права, только справиться со скукой было не так просто, как казалось.
И если младшие ее дочери согласились с ней, то Геката, богиня колдовства и ночи, но не кромешной тьмы, мириться с этим не собиралась.
А уж когда она навестила Эриду, и поняла, что и на земле, особенно в ночное время, можно жить интересно и весело, то и вовсе решила Геката, что если у них у всех в запасе вечность, то во тьме она поживет после конца света или потопа какого, когда деваться будет некуда. А пока можно и по земле погулять.
Случайно заглянула она на славянские земли и столкнулась там с чародеем Волхвом. Зачарована была Геката, когда увидела, что этот маг там вытворяет, многому у него научилась, и обидно ей стало, что ее любимые эллины, как дети малые, ничего не ведают о таком могучем оружии, как чародейство. Тогда она и решила, что должна обучить их этому чуду, чтобы стали они сильнее и прекраснее.
К ее радости в Колхиде она отыскала очень способную Титаниту, дочь Гелиоса Цирцею, прихватила ее с собой на остров, так у нее и появилась первая, но зато какая волшебница.
А уж она найдет, кого там научить, и что делать.
Если бы грозный Волхв увидел все, что им удалось, то он бы наверняка остался доволен Гекатой и Цирцеей, но его уже в то время не было на земле, он куда-то пропал бесследно. Только сказки и легенды о нем остались в этом мире, становившемся без него все слабее, безжизненнее.
