Так не сердись на них. И верно, такие законодатели всего забавнее: они, как мы только что говорили, всё время вносят поправки в свои законы, думая положить предел злоупотреблениям в делах, но, как я сейчас заметил, не отдают себе отчёта, что на самом‑то деле уподобляются людям, рассекающим гидру.
Платон. Государство
Поколению перемен посвящается.
Молодая женщина с авоськами, наполненными продуктами, быстрым шагом шла по протоптанной снежной тропинке, припорошенной свежим, похожим на пух, снегом. Она возвращалась домой, по ходу пытаясь вспомнить, всё ли взяла из запланированного в магазине, который, впрочем, находился совсем недалеко. Подходя к пятиэтажной хрущёвке, она увидела скопление людей прямо у подъезда. Странное волнение охватило её. Женщина ещё сильнее ускорила шаг и практически перешла на бег. Соседка с четвёртого этажа, завидев её, стала кричать и махать рукой в свою сторону.
– Марина, Марина, скорей сюда!
Авоськи выпали из рук. Из разбитой трёхлитровой банки потекло молоко и тут же впиталось в снег. Она побежала настолько быстро, насколько позволяли валенки, на ходу расстёгивая мешавшее плотное пальто.
Взволнованная, она увидела, как толпа собралась у забора, отделяющего цветник. Двое мужчин стояли за забором под балконами, взгляды их были устремлены вверх. Она протолкнулась сквозь толпу, посмотрела вверх и на последнем, пятом этаже увидела ребёнка, сидящего на подоконнике. Это был её сын, которому через месяц должно было исполниться два года. Толпа начала гудеть, словно огромный пчелиный рой.
«А вот и мать нерадивая, это ж надо было додуматься совсем маленького одного дома оставить», – крикнул кто-то. «Нарожают, а ответственности никакой», – тут же добавил другой. Крики и упрёки превратились в общий шум. Один из мужчин, быстро сориентировавшись, схватил её за руку и, расталкивая толпу, провёл к подъезду. Он распахнул дверь, втолкнул женщину внутрь и крикнул вслед: «Беги!»
Сам он последовал за ней. Этажи мелькали один за другим, а время при этом тянулось и казалось бесконечным. Когда она добралась до двери, то судорожно начала шарить по карманам в поиске ключей и вот наконец, нащупав их и вытащив, тут же выронила в лестничный пролёт. На четвёртом этаже практически на лету их подхватил еле поспевающий мужчина. Он быстро всучил ключи ей обратно. Только она повернулась к двери и начала дрожащими руками пытаться попасть ключом в замочную скважину, как вдруг мужчина схватил её за плечи и начал трясти.
– Посмотри на меня! – по его раскрасневшемуся лицу стекали капли пота. – Успокойся, не спугни ребёнка. Слышишь? Слышишь? – повторял он.
– Да, – ответила женщина, открыла дверь и вошла. Она повернула налево в сторону кухни, где за распахнутым окном на подоконнике сидел ребёнок, с интересом рассматривающий собравшуюся внизу толпу. Когда до окна оставалось всего около пяти шагов, ноги её подкосились, она издала громкий вздох и упала на колени. Мужчина стоял в коридоре в ожидании какого-либо сигнала, боясь войти и в то же время готовый в любой момент прийти на помощь. Женщина попыталась что-то сказать мальчику. Поначалу от страха она не могла издать даже звука, словно рыба, выброшенная на берег, только открывала рот и тяжело дышала. Потом голос начал возвращаться, и стало слышно, как по нарастающей она повторяла одно и то же: «Денис, Денис, Денис…» Мальчик повернулся к ней и улыбнулся…
«Денис, Денис, Денис», – раздавалось сквозь сон. Потягиваясь, парнишка открыл глаза и увидел привычную стену, оклеенную старыми, местами оборванными обоями. Повернувшись, он увидел возле кровати мать. Она, как обычно по утрам, поливала цветы, стоявшие на подоконнике.
