James Longo
Hitler and the Habsburgs. The Fuhrer's Vendetta Against the Austrian Royals
© James M. Longo, 2017
© Камышникова Т. В., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2020
КоЛибри®
* * *
Эту книгу я читала с великим удовольствием; уверена, что и вы, читатель, тоже увлечетесь ею. Я всегда испытываю гордость, читая об истории своей семьи, однако несколько робею при мысли о том, сколько же у ее членов было мужества и силы, как восхитительно твердо шли они по своему жизненному пути… Это настоящий источник вдохновения! Жизнь многих людей из моей семьи достойна восхищения. Они стали примерами для подражания, а иногда – даже героями. Их истории нужно рассказать хотя бы потому, что, пройдя через столько невзгод, они это заслужили…
Принцесса София де Потеста-Гогенберг, правнучка эрцгерцога Франца-Фердинанда
Гитлеру противостояла храбрость одной семьи, христианская вера и исключительный героизм. Такие произведения не дают нам забыть о том, как страшна черная дыра террора, которая разверзается очень легко.
Сью Вулменз, соавтор книги «Убийство эрцгерцога: Сараево 1914 года и убийство, изменившее мир»
1. Гитлер в отеле «Империал», 1938
14 марта 1938 г., вечером, в половине шестого, серо-черный «мерседес-бенц» Адольфа Гитлера медленно ехал мимо дворца Шенбрунн к отелю «Империал» в самый центр Вены[1]. Сорокавосьмилетний родной сын возвращался, чтобы покорить город и страну, которые некогда сами покорили его. Двадцать пять лет тому назад Гитлер бездомным бродягой слонялся по улицам Вены, голодным мечтателем сидел на скамейке в общедоступных парках Шенбрунна, через десять лет попал в немецкую тюрьму по обвинению в государственной измене, но к весне же 1938 года сделался непререкаемым диктатором обеих стран.
Во дворце Шенбрунн и в самой Вене когда-то жили члены дома Габсбургов, правители империи, которая раскинулась не только по Европе, но и по всему миру. Ненависть Гитлера к Габсбургам и их представлениям о будущем многонациональной Европы стала двигателем его по-фаустовски стремительного, головокружительного восхождения к власти.
В тот день элегантному кабриолету Гитлера не нужна была защита в виде пуленепробиваемых стекол или бронированного кузова. Всего несколько часов назад его армия численностью в сто тысяч человек без единого выстрела вошла в его родную Австрию[2]. Под громовые приветственные крики он стоял сурово, неподвижно и ловил взоры страны и всего мира. С самого детства заветной мечтой Гитлера было соединить Австрию с Германией и уничтожить все, что воплощала для него империя Габсбургов. То, что произошло потом, выросло из этого двуединого устремления. В тот обманчиво теплый мартовский вечер половины своих целей он уже достиг. Ценой достижения второй половины стали миллионы жизней и уничтожение чуть ли не всей Европы.
К услугам Адольфа Гитлера был любой роскошный венский дворец, но он выбрал отель «Империал». Туда его тянуло как магнитом[3]. Два десятка лет назад, когда он, несостоявшийся студент художественной академии, докатился до того, что зарабатывал уборкой снега на ступенях именно этого отеля, его жизнь разделилась на «до» и «после». То был торжественный прием в честь наследника габсбургского престола эрцгерцога Карла и его супруги, эрцгерцогини Зиты. Когда Гитлер триумфатором вернулся в отвергший его город, со своим окружением он поделился лишь одним воспоминанием о пяти прожитых в Вене годах, которые решили его участь, и вспомнил именно тот люто холодный вечер[4]: «В вестибюле сияли огнями люстры, но я понимал, что мне попасть туда совершенно невозможно. Как-то вечером ужасная метель нанесла высоченные сугробы, а значит, я мог заработать на еду уборкой снега. И надо же: человек пять-шесть из нас послали чистить мостовую как раз перед отелем “Империал”. Я увидел, как Карл с Зитой выходят из императорской кареты и по красной дорожке величественно шествуют к дверям. Мы, бедолаги, старательно раскидывали снег и сдергивали шапки каждый раз, когда подкатывали аристократы. Они даже не удостаивали нас взглядом, а я и теперь помню запах их духов. И для них, и для всей Вены мы значили куда меньше снега, который валил тогда всю ночь: отель даже не удосужился выставить нам хотя бы чашку кофе. Тогда-то я и решил для себя: настанет день, я вернусь в отель “Империал” и по красной дорожке войду в тот сверкающий зал, где сейчас танцуют Габсбурги. Я не представлял, когда и как это может случиться, но ждал этого дня, и вот я здесь»
