Девушка бежала по темной, безлюдной улице, постоянно спотыкаясь
и оборачиваясь. Было стойкое ощущение, что ее преследуют. От дикого
ужаса по спине струился холодный пот. Туман стоял такой, кажется
протяни руку и почувствуешь его на ощупь. Девушка бежала быстрей и
быстрей, не разбирая дороги. Вдруг какое-то существо появилось из
ниоткуда... Последнее, что она запомнила, были красные глаза,
надвигающиеся из тумана...
Дальше темнота...
Моя мама погибла, когда мне было двенадцать лет. Мы жили в
небольшой деревне, наш дом стоял на околице. Ближайшие соседи были
в нескольких стах метров, я никогда не задавалась вопросом, почему
так, принимала, как должное. А недалеко от дома обрыв, там внизу,
метрах в десяти, бежит речка, течение настолько сильное, что вода
аж бурлит. Вниз ведут земляные ступени. Почва у нас глинистая, в
дождливую погоду спускаться и подниматься по ним практически
невозможно. К краю обрыва подходить очень опасно, хотя там и стоит
железная ограда. Я любила бывать в этом месте. Когда сухо я иногда
спускалась вниз по ступеням и опускала руки в воду, сразу же
создавалось впечатление, будто в кожу впивалось тысяча иголочек.
Вода в речке даже в самую жаркую погоду ледяная, аж за сердце
хватает. Либо подходила к ограде и смотрела вниз на «кипящую»
речку, это такое захватывающее зрелище. Мама всегда ругалась, если
узнавала, что я была у обрыва, но меня будто магнитом тянуло туда
снова и снова. Для меня это было особое место.
Мама работала посменно, на станции, до нее было километра
полтора пешком, часть пути проходило вдоль трассы, с одной стороны
дорога, с другой лес, вот там то и нашли маму однажды утром. Как
она погибла, мне так толком и не сказали.
После смерти мамы меня к себе взяла крестная, она жила в городе,
в двух часах езды от нашей деревни. Мама и тетя Таня дружили много
лет. Крестная хотя бы раз в месяц приезжала к нам на выходные,
всегда привозила мне гостинцы: разные вкусности, вещи, игрушки… Она
живо интересовалась моей жизнью, увлечениями, успехами в школе. Я
свою крестную очень любила и ничего от нее не скрывала. В ее
приезды мы часто с ней гуляли вдвоем и говорили, говорили… Тетя
Таня рассказывала о родном город, о своей семье, детях… Иногда
ходили к обрыву, но у крестной это место вызывало совсем другие
эмоции, оно ей не нравилось, оно ее пугало! А по вечерам мама с
тетей Таней всегда закрывались на кухне и до полуночи о чем-то там
беседовали за «чашечкой вишневой наливки», как любила говорить
мама.
Хоть я крестную помню столько же, сколько себя, с ее семьей я не
знакома, к нам в гости она всегда приезжала одна. Переезжая
на новое место жительства я очень переживала, как меня
встретит новая семья, сложатся ли с ними отношения, освоюсь ли я в
новой школе и еще целая куча сомнений не давали мне покоя. Город
меня пугал, я чувствовала себя там чужой. К своему новому дому я
подъехала вся на нервах.
Крестная с семьей жила в трехкомнатной квартире, в обыкновенной
девятиэтажке. Нас встречали все в полном составе, дома был даже муж
тети Тани - дядя Слава, он служил на Морфлоте и частенько
отсутствовал по полгода, а то и больше. У них было двое детей:
пятнадцати летний Денис и тринадцати летняя Тамара. Последним
жителем квартиры был огромный черный кот Люцифер, такой же толстый
и вредный, как знаменитый тезка (кот из Диснеевского мультфильма
«Золушка»). Люцифер почему то сразу невзлюбил меня, стал шипеть и
выгибать спину, а потом и вовсе кинулся и пребольно вцепился в
ногу. Кота наказали и закрыли в ванной. В дальнейшем отношение кота
ко мне не изменилось, он никогда не упускал возможности укусить
меня за пятку или нагадить в обувь, если я случайно забывала убрать
ее в тумбочку.
