Чужими тропами
Пролог
- Танюша, ну какой сон, какие предчувствия? – мягко рассмеялся
над моими страхами Денис. – Это все волнение. Вот увидишь, после
свадьбы ты о них и не вспомнишь. Надо только пять дней потерпеть, а
потом мы поедем в отпуск - только ты и я.
Я была готова согласиться со своим женихом, это все волнение и
запоздалые мысли о том, а не поторопились ли мы с таким серьезным
решением? С Денисом мы познакомились меньше полугода назад, он
вихрем ворвался в мою размеренную жизнь. Я не успела оглянуться,
как он прочно обосновался в моем сердце, а потом и в квартире. До
нашего знакомства Денис жил с родителями, хотя и имел неплохую
работу. Просто, как объяснил он мне, до встречи со мной у него не
возникало желания жить отдельно. Ведь дома его всегда ждал горячий
ужин, любящие родители и младшая сестра.
А вот меня никто не спрашивал: родители развелись, когда мне
было четырнадцать. Отец сразу откупился от алиментов и дальнейших
встреч со мной, приобретя на мое имя маленькую однушку. Мать в тот
же год вышла повторно замуж, приведя отчима в нашу квартиру. Мои с
ним отношения не заладились, мужчина был почему-то уверен, что я
всем ему обязана, ведь это он меня кормит и одевает. А то, что моя
квартира приносила неплохой доход, об этом он даже не вспоминал.
Мать была беременна, поэтому ни во что не вмешивалась, а я никогда
не любила ругаться, поэтому просто отмалчивалась или уходила к
подруге. Иногда даже ночевала у нее. И опять же слышала упреки и
крики, дядя Леша был уверен, что я пойду по наклонной и принесу в
подоле. А когда родился братик, на меня полностью скинули всю
работу по дому: убрать, приготовить, погулять с ребенком, сводить
его в поликлинику. Одноклассники смеялись, а новый педиатр спустя
полгода поинтересовался, кто я – мать или сестра.
После девятого класса я пошла в колледж на технолога пищевой
промышленности. В школе уговаривали остаться, пророчили мне великое
будущее, но у меня было одно желание – как можно скорее пойти на
работу, чтобы жить отдельно. В день своего восемнадцатилетния
я собрала свои документы, вещи и ушла. Моя квартира как раз
пустовала, одни жильцы съехали, отчим срочно искал других, но я
решила иначе. У меня были скоплены кое-какие деньги, со второго
курса я подрабатывала сначала посудомойкой, потом помощником повара
в одном ночном кафе. Отчим же был уверен, что я таскаюсь по
притонам, орал, пытался воспитывать, обнюхивал, и стабильно раз в
месяц заставлял делать тест на наркотики и беременность, благо в
аптеке этого добра хватало. А я молчала, не оправдывалась и ничего
о себе не рассказывала. Сейчас, по прошествии четырех лет, я
понимаю, что надо было высказать все, возможно, тогда бы у нас не
было таких тяжелых отношений. Но меня больно задело недоверие
матери, то, что она всегда была на стороне отчима, будто это не она
меня родила и вырастила. Сколько раз я слышала ее жалобы, что я
пошла характером в отца, что так же, как он, никого не люблю и не
ценю их с дядей Лешей заботы обо мне.
Конечно, в первое время мне было тяжело жить одной, денег
постоянно не хватало. Я питалась остатками с блюд в кафе. Не
объедками, а именно остатками. Особенно везло в выходные, когда
проходили то свадьбы, то какие-нибудь гулянки с большим количеством
гостей. Блюд в таких компаниях заказывают много, и после
чрезмерного употребления спиртного уже никто не следит – все ли
было выставлено на стол. Кто-то скажет: обман, воровство или еще
как-нибудь похуже это назовет. Я тоже так считала в душе, ровно до
того момента, пока не узнала, что такое голод. Это страшно. В наше
время еда везде, но когда у тебя нет денег, то это становится
пыткой. А я еще и работала там, где еду готовят. Я всегда была
излишне гордой, мне тяжело просить людей о чем-то. Я даже не ходила
к матери, хотя знала, несмотря на ее ворчание и попытки воззвать к
моей совести, она всегда меня накормит. Нет, я ушла и никогда
больше не появлялась в их доме, звонить звонила, каждый раз говоря,
что у меня все хорошо.
