Встреча волшебника с гоблином
– Как же хочется пить, – со слабым стоном гоблин опустился на траву и опёрся спиной о придорожный камень.
Вот уже двое суток он ничего не ел, вокруг только пожухлая трава – ни ягодки, ни грибочка, укусить бы что, да нечего. До ближайшего поселения ещё полдня пути как минимум. Да и вода ещё утром закончилась, а кругом высохшее от солнца и долгого отсутствия дождей поле. Впереди небольшой лес, но до него ещё добраться надо, а сил уже не осталось. Гоблин повернулся на бок, положил голову на руку и обречённо вздохнул, прикрыл глаза, и медленно, незаметно для себя провалился в забытьё. Пока он так лежал без сознания, то и представить себе не мог, что прямиком к нему направляется удача на крепких молодых ногах. В его сторону по той же самой дороге бодрой походкой шёл молодой человек.
Генри уже несколько дней был в пути, проходя тем же маршрутом, где часом ранее брёл гоблин. Со дня наступления мира на этих землях прошло уже не меньше ста пятидесяти лет, и благосостояние населения росло, но не так давно прошла странная болезнь, неизвестно чем вызванная, погубившая немало лошадей, поэтому они были редкостью. Тем не менее, Генри, как молодой господин своего замка, мог выбрать любую из лошадей, но он этого делать не стал. Так случилось, что его отец погиб от удара о камень, когда его скинул со своей спины молодой и норовистый жеребец. Всё это происходило на глазах маленького Генри, отчего у него родилась большая неприязнь к этим животным. Это была причина, по которой он пешком намерял мили, весело шагая по пыльной дороге. Да и что унывать-то: то какой обоз подвезёт, запряжённый волами, то доброго путника встретишь, а за разговором и путь короче становится. Люди попадались всё добрые да щедрые, часто угощали в пути, приглашали переночевать.
Так он шёл почти неделю. День выдался очень жаркий, а на пути между двумя деревнями было длинное расстояние и, как назло, ни одного ни встречного, ни попутного. Так он шёл – шёл, пока не наткнулся на гоблина, лежащего почти в бессознательном состоянии в скромной тени большого камня. Обладая большой душой и добрым сердцем, Генри не смог пройти мимо несчастного. Он достал из кармана фляжку с волшебным эликсиром, придающим сил и исцеляющим от недугов. Сидя на корточках и бережно придерживая голову гоблина, он влил несколько капель этого напитка ему в рот. Несчастный слегка пошевелился, пытаясь разомкнуть глаза, но снова обмяк телом и всё ещё не приходил в себя. Молодой человек подумал, что потребуется чуть больше времени, чтобы привести в чувство этого неожиданного встречного. Тем временем Генри вынул из кармана кусочек бересты, что-то нацарапал на нём и, сняв с плеча мешок, сунул в него эту записку. В это время гоблин начал подавать признаки жизни.
Сколько времени гоблин пролежал без сознания, до того как его нашёл Генри, неизвестно. Он настолько выбился из сил, что даже не почувствовал, как чьи-то добрые и сильные руки приподняли его голову и влили в него несколько глотков чудесного напитка, благодаря которому постепенно начало проясняться в голове. Наконец гоблин пришёл в сознание и посмотрел на своего спасителя. Перед ним стоял молодой мужчина лет двадцати – двадцати пяти, не более. Лицо его было настолько красивым, что гоблин удивился, неужели мужчины бывают такими. Да и рост у него выше среднего. Выглядел он статно в своих обычных дорожных одеждах: отороченный богатым узором коричневый плащ, с откинутым назад капюшоном, простая рубаха, поверх жилет с карманами для разных вещиц, свободные брюки на стройных ногах.
Гоблин с интересом посмотрел на молодого мужчину. Не потому, что тот был незнакомец, и не потому, что был красив и молод – от этого человека исходила сила, которая остро чувствовалась, а ведь гоблины имеют такую способность – ощущать силу, исходящую от людей. Это же была особая сила: сила доброты, приправленная любовью, сравнимой с божественной любовью ко всему. Эта сила сидела внутри молодого мужчины в сжатом состоянии и была настолько велика, что пробивалась изнутри своими невидимыми человеческому глазу лучами, образуя прекрасный ореол вокруг тела.
