– Рада, – сказал Максим, – понимаешь, я…
Она подняла на него глаза и посмотрела в зрачки очень внимательно.
– Ты… уходишь? – сглотнула она и замерла.
Максим даже не понял сходу. Затем все же понял о чем речь. Господи боже! Массаракш и еще раз массаракш! У женщин, что на Земле, что тут, на Саракше, на уме одно и тоже. Он даже невольно улыбнулся краешком рта. Не время сейчас было для ослепительных улыбок, совсем не время.
– Глупая, – сказал он нежно и притянул ее к себе, обняв крепче. – Ты что ж думала… Эх ты! – он тронул ее губами в носик, отстранился и постарался настроиться на серьезное. На очень серьезное.
– Рада, – начал он по новой, – я тут, по государственной надобности ковырялся в ваших архивах… В засекреченных архивах служб внутренней безопасности, а еще… в архивах Департамента Науки. У них, как выяснилось, тоже наличествуют целые подвалы засекреченных текстов. Вывезли когда-то, что успели, из бывшей столицы, а потом еще и сами нового наволокли. И вот понимаешь… Короче, если б только в одном источнике, тогда еще сомнения как-то возникают, а тут… Я еще заставил Драмбу – ну, ты его пока не видела, но скоро познакомлю – заставил его поковыряться в архивах Министерства Общественного Здоровья. В общем, и там мы тоже нашли.
– Что нашли-то, Мак? – озадачено поинтересовалась Рада. Она была уже не в шутку обеспокоена, только теперь не могла даже приблизительно догадаться о причине. Да и кто бы на ее месте мог? Тянуть резину далее было просто жестоко.
– Рада, девочка, ты помнишь, как погиб твой отец? – спросил Максим, и повисла тишина.
Конечно, она помнила. Когда-то, когда ей было всего четыре с половиной, а Гаю чуть больше двух, их отец ушел. Ушел и не возвратился. Долг для него оказался важнее, чем семья. Он был врач, а в осколках Империи свирепствовали эпидемии. Именно в одном из таких районов он и остался навсегда. Говорят, что его могли вывезти, посылали, толи вертолет, толи машину, но он отказался. Не бросил своих больных. А ведь мог запросто. Оправдание наличествовало. Лечить ведь их было все равно нечем. Какая-то новая чума, новый вирус даже, скорее всего, искусственный, из боевых видов. Ни на прививки, ни на вакцины денег тогда у правительства не имелось совсем. Проблемы давили со всех сторон, а район был не приоритетный. Так что, дабы устранить очаг заразы, не дать ему пойти вширь, и в некоторой вероятности, вычистить от людей четверть континента, было принято жуткое, драконовское решение. На очаг заражение просто сбросили бомбу. Где-то на старом складе откопали случайно сохранившегося, сверхмощного монстра водородного вида. Такие применялись только во втором полугодии Всеобщей войны, когда боевые штабы стран-участниц окончательно съехали с катушек.
Вот где-то в трехкилометровой воронке, или может в зоне сплошных завалов, Дар Гаал и остался навсегда. Наверное, от него не сохранилось даже пылинки. Впрочем, как и от всех его несчастных пациентов. Благо, ни одной молекулы не сохранилось также и от боевого вируса. Бомба была из «грязных»: радиация стерилизовала все начисто.
– Извини, Рада, но все было совсем не так, – сказал Максим, и глаза у Рады Гаал сузились в точки.
– Это Драмба, Рада, – пояснил Максим, и тут же испуганно добавил. – Не бойся его, пожалуйста, он тебе ничего не сделает. Он с Земли, но он совсем не человек. Он даже не живой. Он машина. Большая, сложная, но очень хорошая машина. У вас пока таких нет, и не скоро появятся.
– Привет, Драмба! – сказал Максим, поднимая голову вверх, туда, где у робота должно было бы находиться лицо, которого вообще-то никогда не существовало.
– Привет, Максим! – пробасил Драмба с высоты своих двух с половиной метров. – Как твои дела?
