Что-то случилось с моим зрением. То, что я увидел, покинув укрытие, не поддавалось объяснению. Наверное, здесь требовалось какое-то иное восприятие. Вокруг не было постоянства. Окружающий мир все время искажался, играя в непостижимую фантасмагорическую игру. Волны яркого света изливались откуда-то сверху, и воздух яростно кипел, наполненный гулом разрывающихся снарядов, заставляющим вибрировать само пространство. Мы прорывались сквозь хаос.
И это война? Но с кем? Где затаившиеся впереди хонтийцы? Перед глазами висит дымовая завеса. Я один. Один на один с творящимся вокруг безумием. Одиночество, возведенное в абсолют.
Как там остальные? Сами Лахтинен, Матти Порра, вечно всем недовольный командир Вентру. Возможно, они где-то рядом. Может быть, на расстоянии вытянутой руки, но проверить я не могу.
Сильный порыв горячего ветра сметает клубящуюся перед глазами пелену. Пустыня. Настоящая пустыня. Везде. Тонны песка разного цвета: красный, бледно-желтый, оранжевый, белый… А вдалеке лежит некогда попавший под ядерный удар город…
Нет, не так…
Город не лежит, он простирается на дне огромного котлована. Почему его до сих пор не занесло песком? Я подношу к глазам бинокль. Да, такого видеть мне еще не доводилось. Огромные, теряющиеся в небе башни, переплетения широких мостов. Запустение, тлен, смерть…
Рядом стоит Матти Порра и с таким же изумленным лицом, как у меня, рассматривает объект нашей предстоящей разведки.
Командир объявляет привал. С отвращением поглощаем безвкусные пищевые брикеты. Ничего не поделаешь, приходится терпеть. Не подыхать же с голоду, в конце концов. Безразлично глотаю, думая о том, почему солдатская пища всегда безвкусна. Ответ прост – обычная животная стимуляция. Чем быстрее отличишься на поле боя, тем скорее будешь поощрен, попадешь на базу и там как следует насладишься полноценной человеческой жизнью. Пандейский солдат – словно тюремный заключённый: еда скудная, развлечений никаких, о женщинах можно даже не мечтать. Скотские условия существования делают из мужчин животных, взбесившихся хищников, до опасных краев переполненных агрессией. Вот так из самых обычных и, в общем-то, нормальных людей создают машины убийств. Только вот убивать нам пока некого: враг невидим.
Привал длится недолго. Все-таки этот Вентру тот ещё садист! Занятый грустными мыслями, нехотя поднимаюсь на ноги. Рядом кряхтит Порра, шепотом ругая командира. Бесстрашный парень, что тут еще сказать.
Мои худшие опасения подтверждаются – мы идем прямиком к мертвому городу.
– Монументально! – Матти указывает на приближающиеся строения. – Надеюсь, удастся не остаться там навсегда.
– Ты это… молчал бы, что ли… а то накличешь…
– Накличу, – кивает напарник. – Слышишь рокот?
– Где?
– Со стороны пустоши… Гляди, командир остановился, тоже, видно, почуял. Но я все равно первым…
– Что это? – теперь и я слышу мерный нарастающий гул.
Матти с готовностью поясняет:
– Я с такими штуками уже сталкивался в самом начале войны. Нас тогда после боя осталось семеро, а поначалу было сорок восемь головорезов, плюс самоходная установка, которую это бронированное чудовище разнесло в первую очередь.
Вентру командует залечь. С радостью подчиняюсь: мы сейчас отличные мишени для любого типа оружия. Прятаться негде, вокруг лишь волнистые барханы.
– Так что это за штука, дружище, признавайся,? – злясь, пихаю Матти в плечо. Когда не нужно, он говорит без умолку, а сейчас как подменили.
– Это БКТУ «Вампир»! Гордость хонтийцев! Бронированный комплекс тотального уничтожения любой живой силы.
– А что означает БКТУ?
– Я же только что сказал… – раздражается Порра. – Бронированный комплекс тотального уничтожения. Если короче – сверхтяжелый танк.
