Горец. Его любовь

— Где твоя мама? — спрашиваю пацана.

Я успел перехватить его в последний момент. Малой лихо разогнался на самокате. Мчал так, что еще немного — выехал бы прямо на дорогу, где машины вовсю носятся.

Теперь самокат на земле рядом валяется. А пацана я подхватываю на руки.

Он сам ошалел от всего по ходу. Перепугался, что настолько сильно разогнался и не мог тормозить. Смотрит на меня. Опешивший. Испуганный. Моргает. Глазища у него огромные. Синие-синие. И такие знакомые. Очень необычный цвет.

Смотрю на него — что-то царапает внутри.

Лицо у этого ребенка тоже до боли знакомое.

+++

Я уезжал на время. Хотел сменить обстановку, отвлечься. Вернулся в город вчера вечером. Дела появились. Такие дела, где требуется личное присутствие.

Для начала нужно было пересечься с одним старым знакомым, забрать у него документы. Через посредников такие бумаги не передают.

Мы подъезжаем к центральному парку практически одновременно.

— Здравствуй, — говорит Каримов. — Все как договаривались.

Передает мне папку.

— Понял, спасибо.

— Надолго вернулся? — спрашивает он.

— Нет.

Задерживаться здесь не собираюсь. Нет смысла. Даже в свой дом не поехал. Отель снял. Слишком много воспоминаний лишних. А я переключиться хочу. Чтобы ничего не цепляло. Полностью выдрать из памяти.

Но туго с этим пока. Не отпускает.

— Другу помочь надо, — говорю.

У нас сотрудничество нарисовалось. Долгосрочное. После того, как я ему с одной проблемой помог.

Обмениваемся еще парой фраз и расходимся. Дел по горло у каждого.

Сам задерживаюсь возле тачки. Телефон достаю. Надо сделать срочный перевод. Отправляю деньги, убираю мобильный в карман. И перехватываю боковым зрением движение рядом.

Пацан на самокате. Малой. Несется, пиздец. Разогнался так, что по ходу притормозить не может.

А впереди проезжая часть. Там на полной скорости машины мчатся.

Действую чисто на рефлексе. Реакция у меня молниеносная. Годы тренировок. Поэтому перехватываю малого. Прямо с его же самоката снимаю.

Очень вовремя. Еще немного — вылетел бы на дорогу.

Самокат рядом грохается. А я пацана на руках держу.

— Где твоя мама? — спрашиваю.

Молчит. Перепуганный.

А больше я вопрос не повторяю. Подвисаю, глядя в его глаза. Синие. До боли знакомые. Да и лицо у него… знакомое. Смутно угадываются те самые черты, которые хрен знает когда из памяти стереть смогу.

Еще одна секунда — женский голос по нервам бьет.

— Богдан!

Пацан оживает.

— Мама, — выдает, поворачиваясь на голос.

Хмурится, снова глянув на меня. Дергаться начинает. С рук моих спрыгнуть пытается.

Отпускаю его.

— Богдан… — опять этот голос.

По живому.

Оборачиваюсь.

ОНА.

Подбегает к пацану. Раскрасневшаяся. Запыхавшаяся. В объятья сгребает, приседая рядом с ним. Целует. Взволнованно ощупывает, не повредил ли тот чего. Обнимает. Прижимает к себе.

А я смотрю и охреневаю. Вот это встреча. В первый же день.

— Сколько раз я тебе говорила? Нельзя. Нельзя, понимаешь? — бормочет она, с трудом переводит дыхание. — Нельзя так разгоняться. Всегда будь рядом. Богдан…

Отрывается от сына.

— Спасибо вам большое, — начинает скороговоркой благодарить.

Поднимает взгляд. И замолкает резко. Застывает, увидев меня.

— Здравствуй, Варя, — говорю.

Заторможенно кивает.

Глаза у нее… синие-синие. Огромные. Как у ее малого. Один в один. Да и так похож он на мать очень сильно.

— Как ты? Как дела?

— Нормально, — выдает глухо.

Выпрямляется. Дышит тяжело, нервно. За сына перепугалась. Ну это понятно. А еще она как-то странно накрывает живот ладонью.

Ей плохо?

— Давай подвезу вас, — говорю.

— Нет, нет, — бормочет. — Не нужно. Я… такси уже едет. Вот! Приехало…

Выпаливает, махнув рукой в сторону припарковавшейся рядом машины. Самокат ставит. Сына хватает.

И быстрее в тачку.