Станица Разгульная, суббота, 18 сентября.
Молодой человек в джинсах и черной майке остановил белую «девятку» возле кафе на выезде из населенного пункта. В здание заходить не стал, устроился на улице, на площадке под навесом, за небольшим круглым столиком. Бросил перед собой пачку сигарет, зажигалку, закурил. К нему подошел парень-официант:
– Доброе утро, уважаемый! Что будете заказывать?
Молодой человек взглянул на часы: 11-02. Действительно, еще утро. Хотя... но это неважно.
– Чашку настоящего кофе.
– Еще что?
– Пока все. И пригласи ко мне хозяина кафе, надеюсь, он на месте?
– На месте. Недавно приехал.
– Иди.
Парень, поклонившись, отошел от столика и скрылся за стеклянными дверями кафе.
Вскоре к молодому человеку вышел мужчина лет сорока:
– Салам, Оман!
– Салам, Шота! Как у тебя, все спокойно?
– Было спокойно. Если только ты не притащил за собой «хвост» особистов из гарнизона.
– Не волнуйся, я чист, как стеклышко.
– В части искать не будут?
Молодой человек взглянул на хозяина кафе:
– Шота! Ты, конечно, старше, и я уважаю твой возраст, но не кажется ли тебе, что ты задаешь вопросы, ответы на которые тебя совершенно не касаются?
– Молчу. Расул ждет тебя в моем кабинете! Лучше, если зайдешь с черного хода, от туалета.
– Я так и сделаю.
Хозяин кафе удалился, подошел официант.
Выпив чашку кофе, Оман Мансуров, сержант-контрактник батальона специального назначения, дислоцирующегося на территории небольшого гарнизона в 10 километрах от станицы, встал, направился к туалету, оттуда прошел к зданию, вошел в кафе через тыловую дверь. Очутился в коридоре. И сразу же вошел в кабинет, который находился справа по ходу из зала в первой комнате. Там, устроившись в кресле за журнальным столиком, сидел мужчина неопределенного возраста, чьи годы скрывала окладистая, с проседью, аккуратная бородка. Увидев гостя, мужчина произнес:
– Ты опаздываешь, Оман. Нехорошо заставлять старших ждать.
Сержант ответил:
– Я прибыл вовремя, пил кофе, отслеживая обстановку, или Шота не доложил тебе об этом?
– Доложил, но в перестраховке нет никакой необходимости. Мои люди контролируют ситуацию.
– Это хорошо.
– Да, это хорошо. Что имеешь сказать?
– Наш взвод уходит к Катавану послезавтра, в понедельник утром.
– Так. Значит, следующую неделю на блокпосту будешь ты с Жаровым?
– Точно.
– Тогда караван пойдет в ночь со среды на четверг. В полночь он дойдет к утесу. Проводник будет ждать сигнала на три часа. В общем, все, как всегда.
– Хорошо, Расул. Караван пройдет через пост.
Расул усмехнулся:
– Не сомневаюсь. Как ведет себя старший лейтенант?
– Нормально. А как он еще может себя вести?
– Не нервничает? Иногда, знаешь, люди, связанные с нашим бизнесом, начинают нервничать. С Жаровым не происходит подобного?
Мансуров отрицательно покачал головой:
– Нет, лейтенант в порядке. Ему придает уверенность то, что он не один, и особенно, что вместе с ним работает и замполит части! Да и деньги, что он получает, сглаживают настроение. Так что старлей весел, за бабами ударяет. Вот только жаден, но этого уже не исправить.
Расул махнул рукой:
– Жадность не самое худшее качество офицера. Было бы хуже, если б он сорил деньгами, вызывая вполне обоснованный вопрос, а откуда у взводного такие «бабки».
– Жаров спросит, сколько за пропуск этого каравана ты отвалишь «зеленых».
– Передай, пятьдесят тысяч. Сразу после возвращения взвода с блокпоста. А значит, в следующий понедельник здесь же, в кафе.
– Наркота пойдет?
– Да. Ты можешь об этом знать, Жаров с Индюковым – нет!
– Они и не узнают. У тебя все?
– Все. Да, чуть не забыл, Мулат решил выставить пост наблюдения за вашим объектом. Наблюдатель начал работу вчера. Так что, если какие проблемы, сразу весточку мне.
