С утра в городе веяло прохладой, но к обеду сентябрьское солнце нагрело асфальт, дома, машины и показалось, что вернулся июль. Эта чудная пора на юге называется не бабье лето, а бархатный сезон. Молодой человек, одетый в джинсы и летнюю рубашку, бодро шагал по центральной улице. Он был среднего роста, немного сухощав, но это его совсем не портило. Повадками он чем-то напоминал гепарда, готовящегося к прыжку. Лицо человека было молодо и свежо. На первый взгляд ему было не более тридцати лет, лишь в краешках глаз гнездились две неглубокие морщины.
– Ты что, Серега, своих не узнаешь? – крикнул он, сойдя с тротуара к припаркованным машинам.
– Свои, Игорек, дома сидят, телевизор смотрят, – ответил Сергей, подавая руку.
Школьные товарищи Игорь Завьялов и Сергей Вощинин не виделись больше года и поначалу в разговоре возникла небольшая заминка.
– Как жена, как дочка? – спросил Завьялов.
– Нормально, жена в следователи выбилась, дочка в седьмой класс пошла.
– А я своего сына в четвертый отвел.
– Ты сейчас, Игорь, куда?
– Да вот за продуктами на рынок собрался.
– Так садись, подвезу. Ну ты, друг, даешь, сам на рынок ходишь? – засмеялся Вощинин.
– А у тебя что, дома холодильник сам собой как скатерть-самобранка заполняется?
– У меня на это жена есть.
Сергей распахнул дверь новенькой лады «десятки» и принялся снимать механический блокиратор переключателя скоростей.
– Ты что, Серега, воров опасаешься? Ты ведь сам дела по угонам ведешь.
– А ты думаешь, с адвокатов за откат не берут?
Под откатом Вощинин подразумевал угон новой машины с дальнейшим возвращением прежнему хозяину за полцены.
– Совсем ворюги распоясались, рубят сук, на котором сами сидят, – удивился Завьялов.
– Видишь, вот дверца погнута, прямо у собственного подъезда пытались угнать.
Сергей плюхнулся грузным телом на сиденье и вставил ключ зажигания. За прошедший год он еще больше раздался вширь, что даже его высокий рост уже не сглаживал полноты. Вощинин был старше Игоря всего на год, но поседевшие виски делали его старше своих тридцати пяти лет. Длинный нос с горбинкой – след давнишнего перелома, придавал ему сходство с актером Жераром Депардье.
«Десятка» быстро домчалась до оптового рынка, и Завьялов, прощаясь, предложил:
– Надо как-нибудь, Серега, встретиться, выпить, посидеть, а то видимся раз в год и то на пять минут. Чем ты занимаешься в выходные?
– В эти выходные не получится, я уже приглашен в одно место.
– Как всегда дела? Ну, ладно, давай хоть номер своего мобильника, созвонимся.
Вощинин назвал номер телефона и попросил:
– Позвони мне сейчас я тоже твой запишу.
Игорь заканчивал делать покупки, когда вибрация мобильника, пристегнутого к поясу, отвлекла его от прилавков.
– Это Сергей Анатольевич, – послышалось в трубке.
– Какой такой Анатольевич?
– Да это я, Серега.
– Так и говори, а то тоже мне Анатольевич нашелся.
– Что поделать, привычка. Ты где?
– Еще на рынке.
– Я сейчас подъеду к месту, где тебя высаживал. У меня выпало окно в делах. Так что можем куда-нибудь съездить, пива попить. Ты как, не против?
– Понятное дело, что за. Только на работу позвоню, отпрошусь, я ведь на обеде, – радостно откликнулся Завьялов, он будто ощутил горьковатый вкус пива на губах и приятную беседу, от этого сладко заныло в груди.
Белая «десятка», с черными как смоль, тонированными стеклами уже поджидала Игоря.
– Куда едим? – спросил Сергей через прорезь приоткрытого стекла.
– Может ко мне домой, Надежда стол накроет.
–Нет, не пойдет. Лишние уши, по душам уже не поговоришь. Я знаю одно хорошее местечко, запрыгивай.
Лада, взвизгнув колесами, резко набрала ход. Маленький мобильник, лежащий на приборной панели, заиграл старо-советский, новорусский гимн.
