Седовласый старик величаво восседал на своём ледяном троне посреди огромного зала. Он был суров и грозен на вид, но на лице его уже отразились прожитые годы. Пригладив солидную бороду, спускавшуюся почти до пола, он хлопнул в ладоши и приказал позвать просителя, который вот уже несколько дней добивался приёма у Его Превосходительства.
У ледяного постамента с возвышающимся на нём троном появился человек в тёмно-сером плаще из бязи. Он встал прямо напротив царя и заговорил, не открывая своего лица. Его голос был спокойным и твёрдым, не выражавшим никаких эмоций.
— Смею доложить вам, царь-батюшка, что наши гонцы засекли живого феникса в пределах нашей вселенной.
— Быть того не может!
— К сожалению, может. Остатки пепла были обнаружены в районе гиблых нагорий близ Белого Утёса.
«Надо же. Это та часть Хандроза, которая как раз была совмещена с корой Дельты»
— Так почему вы не принесли его сюда?
В этот момент мужчина упал на колени. С его бритой под ноль головы слетел капюшон плаща, и подслеповатый оборотень признал в нём своего верного слугу. Он сложил руки в молебном жесте и опустил глаза в пол.
— Появление феникса произошло около тринадцати лет назад. Крупицы пепла свежие, находились в выдолбленной во льду неглубокой ямке. Но с тех пор птица могла улететь куда угодно.
— Но не за пределы же Хандроза.
— Ваша Светлость так мудры и рассудительны.
Царь удивился. Он не любил, когда перед ним начинали юлить. Это означало, что он сам ошибается.
— И где же этот ваш феникс?
— Наши гонцы раскрыли его местоположение в Андеадлинге, колонии Дельты.
— Хандрозский феникс в руках врага? Не бывать этому.
Царь Эдмонд Ланкастер стукнул сильным кулаком по подлокотнику трона. Человек в плаще явно испугался, хоть и не показал этого. Он осмелился поднять взгляд на царя, а тот сказал ему:
— Ты найдёшь его, Макгроу, и принесёшь мне. Все Фениксы должны быть уничтожены. Хандроз не должен растаять.
Лето близилось к завершению, однако погода на улице стояла прямо-таки жаркая для конца августа. Ветер дул не с моря, а с запада, со стороны города, поэтому открывать настежь окна было практически бесполезно: прохлады ждать неоткуда. И ко всему прочему небо затянуло дымкой, отчего солнце походило на красный блин, но никакого тепла от него не исходило. Предположительно, горели торфяники в лесах, а оттого и дышать было совсем нечем.
Тем не менее многие ученики ИШДОМС уже заселились в свои новые, а для кого-то и старые спальни в преддверии начинающегося учебного года. Корнелия сделала это примерно за неделю до начала учебного процесса. Её многоуважаемый папочка, король Фудланда Мидор Степанович, был крайне огорчён тем, что его любимую старшую дочурку в очередной раз оставили на второй год на третьем курсе. Точнее, уж не на второй год, а на четвёртый. Ну никак у легкомысленной феи не шла учёба. А посему по прибытии её ждал небольшой сюрприз.
Её сестра, Бофара прибыла в школу нескольким ранее, чем Корнелия, и теперь устанавливала свои порядки и правила.
— Да, душенька. Не смотри на меня такими печальными глазами. Мы с тобой теперь в одном классе. И это не значит, что тебе стоит надеяться на то, что всё можно будет списать у меня, твоей добрейшей сестрички. Не такая я уж и добрейшая. Но с этого года я уж точно займусь тобой и твоей успеваемостью. А то в семнадцать-то годков и на третьем курсе. Как не стыдно!
Но стыдно Корнелии не было ничуть. Абсолютно никаких угрызений совести. Фея всё лето веселилась, посещая различные клубы и бары в Бенефициксе, крупном космическом острове-мегаполисе, успела побывать на вечеринках всех своих подруг и успела просадить добрую часть своего состояния в модных бутиках Андеадлинга.
