Степи Вак’Хала
Поздняя осень 968 года со времен Великого Раскола
Низкие серые тучи заслонили унылым одеялом солнечный свет. Ветер гнул длинные стебли увядающих трав и кустарников, навевая шепчущей музыкой грусть и тоску. Осень медленно, но верно настигала последние зеленые островки на грязно-желтом полотне степей. Одинокие березы, как потерявшиеся путники среди бесконечной пустыни, утомленно качали ветвями и отправляли в последний путь желтые листочки. Ярик зябко поежился и поплотнее запахнул подпоясанный кафтан, отороченный засаленным мехом. У его ног лежал маленький самодельный лук и обмотанный кожей деревянный колчан. Оружие занесло былинками и пылью. Мальчик сидел возле березки на вершине старого муравейника для лучшего обзора. Припав на одно колено, он был готов быстро схватиться за оружие и броситься в густую траву.
Где-то там, среди этого бескрайнего травяного моря, что-то зашевелилось. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, невидимая угроза приближалась к укрытию Ярика. Шум сминаемой травы распугал затаившуюся живность. Недовольная пустельга вспорхнула с ветки березки. Ей пришлось прервать наблюдение за шепчущимися у корней мышами, и улететь вглубь степей.
Ярик пристально всматривался в сторону, где вот-вот должно было выскочить неведомое чудо, но рук к луку не тянул. Да и старый отцовский ножик, что был привязан к поясу, остался на месте. В этот момент шум стих и из травы показалась довольная собачья морда. Шерсть цвета степей была выпачкана в крови дрофы, зажатой в зубах зверя.
Пес подошел к смирно сидящему Ярику. Он положил тяжелую тушку птицы пред собой и, тихо поскуливая, уселся напротив мальчика. Тот хмурым взглядом оценил пса и его добычу и только потом улыбнулся:
– Ну что, Вьюнок, нашел-таки птичку.
Пес радостно замолотил хвостом, отвечая на хозяйские похвалу и поглаживания. Охотник вытер ему морду и достал из птичьей туши стрелу.
– Сгодится еще.
С серьезным лицом Ярик очистил снаряд и убрал его в колчан. Вьюнок не унимался, все скулил и ловил зубами воздух, явно гордый удачной охотой.
Путь до хутора лежал по звериным тропам. Мальчик прекрасно ориентировался в их хитросплетениях и постоянно подмечал новые лазейки, проложенные местным зверьем. Но чем ближе к холмам, тем реже становилась трава, да и высота ее совсем сходила на нет. Сюда, так близко к человеку, животные почти не заходили. Только отчаянные лисы порой пробирались к курятникам за заветной добычей.
По пути попадались пеньки от срубленных берез и ободранные от ветвей кустарники. Ближайший густой лес находился далеко, почти день пути, а ночи уже начинали приносить первые морозы. Грелись чем могли. Через пару недель должны вернуться мужики, которых староста отправил на заготовку леса. Нынче, в начале осени, вся деревенская поленница, вместе с рядом стоящей баней сгорели. И теперь, до возвращения дровосеков, с холодами нужно было справляться самим.
Хутор, где жил Ярик, был совсем крохотный – двух десятков домов не наберется. Рядом тек ручей с холодной и сладковатой водицей. Оттого и остались жить здесь. Люд был самый разномастный: с юга, востока, запада. Несколько семей занималась земледелием и запасами для всей деревни, остальные охотились или ходили на рыбалку до речушки на севере. Кто-то разводил кур да ухаживал за единственной на всю деревню лошадью. Жили здесь не шибко образованные, но ценящие честный труд люди. А как иначе, когда твой дом находится на отшибе известного мира и за обочиной истории. Дальше на восток и юг простирались бескрайние степи. По лету там резвились племена кочевников-турлуков, а зимой выли леденящие ветра, надувавшие непроходимые сугробы.
