Вадим
Тело сладко ныло от удовольствия, каждая клетка кожи трепетала, испытывая блаженство. Глаза, как будто были открыты, но ничего не видели. Кругом была душная чернота, наполненная желанием.
«Я хочу быть с ней всегда» – выплыло откуда-то из подсознания.
«Всегда» шевельнулись его губы, и он проснулся.
Жены рядом не было. За шесть лет супружеской жизни Вадим довольно часто видел этот сон, но никак не мог к нему привыкнуть. Мысль о том, что в своих эротических снах он всё еще мечтает о жене, страшно злила.
Догадывался, что Наташка изменяет ему, и сознание давно поставило крест на их семейных отношениях, но тело… оно всё ещё желало привычного удовольствия. Из прочитанного когда-то романа ему запомнилась фраза: «Он знал её, как руль своей машины». Тогда эта фраза просто запомнилась, теперь она стала исчерпывающей характеристикой его семейной жизни, которую лучше было бы назвать совместным проживанием. Самым положительным моментом в этом проживании было отсутствие детей. Вопрос о ребёнке вставал лишь однажды, в первый год супружества. В то время Наталья считала, что в её возрасте ещё рано обзаводиться потомством, а Вадиму было не до ребёнка, он был слишком увлечен удовлетворением своих желаний. Постепенно жизнь без детей вошла в привычку и устраивала обоих.
Страстью жены стали всевозможные тусовки. Сначала они выходили в свет «семейно», но Вадим совершенно не воспринимал такого времяпровождения, и после нескольких скандалов супруга оставила его в покое. Потом она вошла во вкус «одиночного плавания» по вечеринкам, что и послужило началом их существования отдельно друг от друга. Они по-прежнему жили вместе, но каждый сам по себе. Он целыми днями пропадал на работе, а, когда возвращался вечером, жены уже не было, зато по всей квартире валялась её косметика, вороха колготок, одежды, которую Наталья каждый раз перемеряла, выходя в свет. Она была домохозяйкой, но это не было её призванием, её амплуа было «женщина из общества», поэтому квартира была похожа на гримерку актрисы со всевозможными сценическими атрибутами.
У каждого из них была своя жизнь. Их единственным совместным мероприятием был секс, который устраивал обоих.
– Мы с тобой в постели подходим друг другу, как ключик к замочку, – шутила Наташка еще в начале их семейной жизни.
Все это время механизм «ключик-замочек» работал исправно, почти автоматически, при этом еще доставляя удовольствие обоим. Вадим часто задавал себе вопрос, любил ли он когда-нибудь свою жену. Пытаясь ответить самому себе, погружался в воспоминания об их знакомстве, о начале семейной жизни, да так и застревал в этих воспоминаниях, бродя по закоулкам прошлого, и совершенно забывая, зачем он все это взбудоражил.
Так было и этим утром. Все тот же сон, все те же мысли. Он приподнял голову, часы на тумбочке показывали 6.20. Рука машинально потянулась к телефону. Вадим набрал номер Надежды, единственной подруги жены, и только услышав гудок, подумал о времени.
– Не слишком ли рано я пытаюсь дозвониться? Если они всю ночь веселились, то сейчас я услышу много «приятного» в свой адрес. – Рука уже потянулась, чтобы нажать «отбой», но трубка вдруг ответила наполовину проснувшимся Наташкиным голосом.
– Жива? – спросил Вадим.
– Живее всех живых, – мрачно сказала жена и повесила трубку.
Это было вполне привычное утреннее общение между супругами.
Сквозь небрежно задернутые шторы, по квартире шарили пыльные лучи солнца.
– Мерзкое летнее утро, – грустно подумал Вадим, вспоминая свой сон.
Он знал, что будет весь день мысленно окунаться в сладкую черноту этого сна, злиться и ругать себя за это.
