Господин Грех. Власть гормонов. Антирассказы

© Валерий Павлович Евстигнеев, 2024

ISBN 978-5-0065-0664-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Среди всего живого нет обделенных Создателем, каждый получил свою порцию радостей и страданий.

Мы не в состоянии избежать встречи с жизнью, встречи со смертью и встречи с судом Божьим.

Смысл человеческой жизни заключается в том, с каким жизненным грузом каждый из нас предстанет перед Богом в день Страшного суда.

Беременных к чтению не допускать!

Твое счастье всегда где-то рядом. Не отпугивай его своим плохим поведением.

Свет в переполненном зале пригасили. На сцену из разных углов вышли две абсолютно голые девушки, волосы которых заплетены в косички. У каждой в руках по листу плотного картона и по цветному фломастеру. В полной тишине, не дожидаясь, когда ошарашенные зрители придут в себя, девушки, уложив листы на пол, присели над ними на корточки. Одна повернувшись к зрителям лицом, другая задом. Та, что справа, вставила фломастер в свой задний проход, левая во влагалище. Заиграла музыка, девушки, закрутив бедрами, начали водить фломастерами по чистым листам. Фанфарная музыка резко оборвалась, девушки поднялись с корточек, высоко подняв над головой каждая свой лист картона. На одном было написано: «Добро пожаловать», на другом то же самое на английском.

Любимых детей Болдыреву было жалко – жалко до слез, да и жену тоже жалко. За те тринадцать лет, что они прожили вместе, у Болдырева не было к ней особых претензий. И все-таки он ушел. Может быть потому, что сластолюбец Болдырев уникален в соём плохом.

Вторым номером программы была юная фея. Одежды на ней не было вовсе, зато на голове красовался кокетливый колпачок. Под барабанный бой девушка на самый край сцены поставила пустую пивную кружку и отошла от нее на три шага назад. Свет пригасили, публика замерла в ожидании, девушка, упершись руками в бока, приняла удобную для себя стойку и целенаправленной струей стала мочиться. Зажегся боковой мерцающий свет, струя, льющаяся в кружку, заиграла всеми цветами радуги. Барабанный бой усиливался, и по мере ослабления струи, девушка медленно подходила к наполняемому сосуду. И так до тех пор, пока раздвинутые ножки не оказались над кружкой. Закончив сложный процесс, не уронив ни одной капли на пол девушка широко улыбаясь поклонилась визжащей от восторга публике. В довершении всего из девушкиного влагалища поочередно стали выпадать теннисные шарики. Упав точно в кружку они, плавая на поверхности, олицетворяя собой пивную пену.

«Да что это со мной?» -Болдырев пытался проанализировать произошедшее с ним. Предатель ли он, может Иуда? -нет, это слишком. Да, ушел из любящей его семьи. Но ведь ушел, оставив им все, ничего себе не взял, разве что так, мелочишку. В конце концов, так же из семьи ушел Ломоносов и Лев Толстой. Так что не он первый, не он последний.Лучше пусть в жизни будет что то лишнее, чем чего то будет не хватать.

На сцену вышла хрупкая, невысокая девушка в кимоно. Под одобрительный гул зала, сбросив с себя кимоно, она поставила стройную ножку на край стула, выставив на всеобщее обозрение чисто выбритые гениталии. С того же стула, взяв сигарету, она вставила ее в щелочку между ног, втянув живот, изящно чиркнула спичкой и сделала глубокую затяжку влагалищем. Вынув из щелочки сигарету, девушка сделала маленькую паузу, села на стул, раздвинула ножки и выпустила из прелестных гениталий несколько колец дыма. Затягиваясь еще и еще, она выпускала из себя кольца, причем, одно кольцо попадало в Другое. Зал визжит от восторга.

Скорее всего нежное, робкое чувство – первая любовь, случилась у него в школьные годы. Когда после выпускного бала он сделал предложение однокласснице, с которой дружил два года. А она рассмеялась, покрутила пальцем у виска. Тогда в сердцах он сделал предложение другой не любимой и она согласилась. В душе Болдырева поселилась душевная глухота.