Шишка. Шишка. Шишка. Шишка. Шишка.
Да есть ли грибы в этом чёртовом лесу?!
Мы с бабушкой ходили уже целый час, но мне так и не посчастливилось найти ни одного, хотя бы самого маленького грибочка. Бабуля оказалась более удачливой, поэтому у неё в корзине уже болталось несколько сыроежек, горсть лисичек и два боровика. После недели проливных дождей наша добыча обещала быть щедрой, поэтому мы, как опытные грибники, заранее подготовились, прихватив корзины побольше. Однако природа, видимо, решила вспомнить, что она дама непредсказуемая, так что преподнесла нам фигу с маслом, а не грибы. Только я об этом подумала, как непредсказуемость природы решила проявиться ещё и в том, что я тут же поскользнулась на торчащем из земли корне и, исполнив замысловатый танец на одном месте, всё-таки шлёпнулась на пятую точку.
Вставать я не торопилась. Да и куда спешить? Грибов поблизости не наблюдалось (это я успела заметить, пока ещё стояла), бабулин платок мелькал между деревьями на оптимальном расстоянии в пределах «Это мой гриб! Я первая увидела!» и «Ау-у-у-у, бабулечка, ты где? Не бросай меня тут одну-у-у-у!», а цедить проклятия сквозь зубы я могла и сидя.
– Лана, ты где?
О, это бабушка меня уже потеряла.
– Тут я, бабуль, тут! – медленно встала, потирая ушибленное место.
– Пойдём домой. Грибов нет, – ба уже стояла на тропинке, ведущей из леса, и теперь ждала меня.
– Иду!
Бабушка развернулась и пошла вперёд, а я, подтягивая спадающие штаны, так и поплелась позади, не приближаясь и не удаляясь, и с тающей надеждой в сердце высматривала, не попадётся ли напоследок хоть один гриб. Но край леса становился всё ближе, а надежда – всё дальше. Зато появилось едва заметное ощущение, будто кто-то смотрит мне в спину, и, мало того, постепенно оно стало нарастать. А когда между лопатками начало зудеть со страшной силой, я даже остановилась, чтобы оглядеться и, возможно, обнаружить где-то далеко за деревьями такого же неудачливого грибника. Но увидела лишь ровные стволы сосен, затянувший всю «горку» мох и притаившуюся рядом с кочкой, в трёх шагах от меня маленькую хилую поганку.
Махнув рукой, я развернулась и побежала за успевшей уже далеко уйти бабушкой. Теперь мне самой не терпелось поскорее оказаться дома, переодеться и как следует вытряхнуть всю «лесную» одежду. Не хватало ещё притащить на себе какого-нибудь клеща, паука или другого непрошенного гостя. Попробуй потом от него избавься!
Дрова в печке весело трещали и плевались искрами. По всему дому вкусно пахло отварными грибами, подготовленными для супа, а бабушка суетилась на маленькой кухоньке, бегая то за солью, то за луковицей, то за приправами. Внезапно остановившись и вперив взгляд в меня, сидящую на месте и неторопливо разглаживающую полотенце на коленке, она сердито воскликнула:
– Лана, и не стыдно тебе? Бабушка носится взад-вперёд, не присядет даже, а ты тут бездельничаешь!
– Бабуль, так что я у тебя под ногами путаться буду? Двух хозяек на кухне не бывает, – попыталась возразить я.
– Ишь какая, «двух хозяек», – фыркнула она, – иди дров принеси лучше.
Я послушалась. Бабушка у меня женщина боевая, ей лучше не перечить.
– Пару жердин распили заодно, – донеслось мне уже в спину.
Ну, пилить – это нетрудно. Особенно старые рассохшиеся жерди, которые уже совсем не годились для забора. Разве можно такими свой участок огораживать? По ним один раз ногой дал – и заходи, гуляй, дорогой, гостем будешь. Самую ветхую часть забора мы уже разобрали и пустили на дрова, а дыру пока ничем не залатали. Так и стояла наша изгородь со щербиной, слегка прикрытой растущими рядом кустами. Благо, воровать нечего и некому.
Участок у нас маленький, однако, бабуля умудрилась на нём разбить огород, где сеяла всё на свете, и еще несколько клумб около дома, где пестрели, наверное, все известные науке сорта цветов, стягивая со всей округи бабочек и соседей. Ухаживали за этим добром мы с мамой. Она частенько приезжала из города на выходные и «отдыхала» в грядках с утра до вечера. Бабушка же возложила на себя миссию высаживать это богатство, а потом остаток дачного сезона кормить работников на «плантациях», то есть меня с мамой.
