Если спросить любого мореплавателя, где на свете жизнь проще, он укажет на Эквитанский архипелаг. Острова на юге заслуженно называли «тихой гаванью». Последние битвы отгремели там сотни лет назад, на улицах городов процветали ремесла, в горах шла добыча руд, а на полях зрел урожай. Даже теперь, спустя вековое процветание и войну с никтами, жизнь на юге можно было назвать сказкой, если бы не одно странное явление.
Каждую зиму там выпадал снег.
Впервые это произошло семьдесят девять лет назад при Элингале X. Снег шел неделю, а затем не давал о себе знать несколько лет, после чего стал появляться на островах каждую зиму. Крестьяне и рудокопы к нему быстро привыкли. В горах он лежал круглый год, а на востоке Магории иногда оставался на полях до поздней весны. Пустяки и только.
Лишь немногие встречали зимние снегопады с тревогой. Было в этих небесных перышках что-то зловещее. Действительно странно, когда среди пальм и песчаных лагун падают белые хлопья, когда они, кружа, оседают на вечнозеленых утесах Аркфорда и покрывают обширные равнины от Эринлау до Барнвилла.
О том, что тепло безвозвратно утекает с Гамелана, ведали только нисманты. Если раньше морозы держались не больше месяца, то сейчас весна приходила на юг неохотно и напоминала старуху, которой с каждым разом все труднее просыпаться по утрам.
Тантабас стал нисмантом три года назад. Будучи практиком, он многое узнал о мире; знал Эквитанию, на которой жил, и каждую зиму видел снег, но таких сугробов на его памяти еще не было. Ясным вечером он шел по горной тропе. Внизу простиралась Восточная равнина, больше похожая на белое полотно. На другом ее конце, в глубине Эринлинской бухты, должен был находиться Форклейн – второй по величине город на острове, но вместо него там возвышались снежные шапки.
Завернувшись в шерстяной плащ, Тантабас глядел на равнину, чувствуя нарастающую тревогу. Мир вокруг как будто вымер, но исчезновение города и людей его не пугало. Назревало что-то еще. Он поднял взор и посмотрел на луну. Белый диск с глубокой рытвиной на правом краю застыл в пустоте над Гамеланом.
Всякий раз, глядя на луну зимой, Тантабас задавал себе вопрос, мог ли снег падать оттуда. Не потому ли небесный шар такой белый, что состоит изо льда? Размышляя об этом, он не сразу заметил крошечную трещину, тянувшуюся над рытвиной. Тантабас вскрикнул, понимая, что происходит. Луна задрожала и стала рассыпаться. Десятки трещин превратили ее поверхность в паутину, но прежде чем белый шар раскололся окончательно, вокруг него вспыхнул огонь.
Тантабас покачнулся, чувствуя, как движется земля под ногами. Осколки луны продолжали множиться, разлетаясь во все стороны. Они искрились и полыхали, разрезая небо огненными струями, а следом надвигалось алое сияние. Огненный шторм напоминал предзакатное пожарище. В одно мгновение он заполнил небеса, обрушив на заснеженный край раскаленный камень, огонь и горячие ветра.
Чувствуя, как кипит земля, Тантабас в бессилии закрыл лицо руками и закричал.
1-й месяц осени, 26 день, Правник
436 год от основания королевства Магория
Тант не считал себя грешником, но гнева создателя боялся; даже во сне, когда его посещали видения мирового пожара. Перевернувшись на бок, он дернулся всем телом и, не размыкая век, стукнулся лбом об стену. Боль окончательно привела его в чувства. Он лежал в теплой мантии под навесом, среди руин, в безопасности. Ему снова приснился страшный сон и снова в полнолуние. Все как обычно, вот только не на Эквитании. Родной остров он покинул четырнадцать лет назад.
Выйдя из заброшенного манора, Тант спустился на уступ и окинул взором развалины внизу. И днем, и ночью здесь царила тьма. Древний город на дне ущелья как будто намеренно спрятали от солнца.
