Стоял солнечный жаркий летний денек. Лето выдалось в этом году теплое и сухое, на радость всем школьникам.
Юрка в который раз объезжал своего скакуна, наматывая круги вокруг деревни. Яна в это самое время расставляла у него на террасе тарелки, ожидая дорогого друга на обед.
Догадываясь, что тот приедет еще не скоро, она поела и отправилась к Марине с целью вытащить ее на водоем. Они успели покупаться, пообщаться, разойтись по домам, а Юрки до сих так и не было. Суп давным-давно остыл.
– Нет, я его убью! – воскликнула Яна.
На горизонте показался всадник на лошади. Он рысью домчался до дома и остановился у крыльца. Юрка спрыгнул на землю и похлопал Омлета по крупу.
– Сколько же тебя можно ждать, кавалерист?! Суп давно остыл! Будешь есть холодный! – напустилась на него Яна.
– Ну, съем и холодный, – пробубнил Юрка. – Микроволновка, конечно, есть… Ну да ладно.
– И не надоело тебе еще кататься? Ноги будут кривые, – заявила Яна и ушла в дом, хлопнув дверью.
– Ну и штучка, – усмехнулся Юрка.
– Что?? – из-за двери выглянуло возмущенное лицо Яны.
– Ничего, это я так, о своем, – быстро ответил Юра, поднялся на террасу, сел за стол и только собирался пообедать, как услышал знакомый ворчливый голос за забором. Он выглянул на улицу и удивился. К дому быстрыми шагами приближался его лучший друг Генка.
– Гек, что ты тут делаешь?! – удивился Юра.
– Это, значит, у нас теперь такими словами встречают лучших друзей? – отозвался тот.
– Я просто не ожидал тебя здесь увидеть. Что-то случилось? В последний раз, когда ты свалился с Омлета, ты пообещал, что ноги твоей здесь больше не будет, – напомнил Юрка.
– Ну, пообещал. Теперь передумал. И что? Может, я соскучился?
– И это единственная причина?
– У меня неприятности.
– А что такое?
– Вернулся Макс, и он меня достает. Терроризирует буквально. Он каждый день ко мне цепляется. Прямо проходу не дает. Караулит у подъезда. И высмеял, как я катаюсь на скейте! А теперь он придумал устроить гонки с горы. С той крутой. Помнишь? С которой и на велосипеде-то съехать страшно. Я больше не могу там находиться! Из дома спокойно не выйдешь.
– Ну, так откажись. Голова-то у тебя есть.
– Поздно. Я согласился.
– Что?! Вот вечно ты так! Одни неприятности! Ну, зачем ты поддался на его уловки?
– Я распалился. Он унижал меня перед всеми. Что мне еще оставалось? Не мог же я перед всеми его дружками опозориться? Меня и так все считают трусом и недотепой.
– Вот только трус и мог согласиться! Ты испугался за свою репутацию! А мог бы продавить его мозгами.
– Да не та была ситуация…
– Когда эти соревнования?
– Послезавтра. В пять часов.
– И какой у тебя план?
– Чтобы ты прокатился вместо меня.
***
Толчок большой силы отбросил Джессику к стене. Нет, она не занималась единоборством и не оттачивала свои навыки борьбы. У нее были неприятности.
Она вскочила на ноги и закричала:
– Какое ты имеешь право?! Ты мне никто! Не прикасайся ко мне, гад!
Ее отчим, в семье которого она жила, пошатывающейся походкой приблизился к девочке. Джессика была гордым воином, и ей было унизительно переносить побои, продолжавшиеся уже больше месяца, от какого-то нетрезвого урода, который решил поиграть в ее отца. Да она и родному отцу не позволила бы вести себя подобным образом.
Семья, удочерившая девочку, оказалась вовсе не такой благополучной, какой казалась при первом знакомстве. Более того, отчим Джессики недавно потерял высокую должность и теперь решил заливать свое горе вином. Отыгрывался он при этом на ни в чем не повинном ребенке.
Джессика жила тут уже год, но контакта с новыми родителями так и не случилось. Отношения были холодные и весьма натянутые. А теперь еще и это. Ситуация выбила Джессику из колеи, только вот о своем несчастье она никому не рассказывала.
