Склонив голову набок, я смотрю на свое отражение в зеркале
ванной комнаты. Прицеливаюсь критичным взглядом к собственному
лицу. «Гусиные лапки» в уголках глаз заставляют меня нахмуриться и
огорченно вздохнуть. Высовываю кончик языка и провожу им по губам,
увлажняя их. Проверяю зубы на предмет белизны. Очерчиваю пальцами
изгиб идеально оформленных бровей.
Я стягиваю резинку с волос, распуская их. Они спадают дикими
волнами по плечам и спине. Кручу головой в поисках седого волоска,
но, благо, не нахожу «предателя» среди копны каштановых прядей.
Руками взбиваю локоны.
Немного отхожу от зеркала назад и рассматриваю свою шелковую
комбинацию с кружевными вставками, едва прикрывающую мои округлые
бедра. Медленно провожу руками по бокам, ощущая под пальцами
гладкий, холодный материал. Он струится по фигуре, деликатно
облегая, но также демонстрирует некоторые проблемные участки моего
тела, к коим относится не самый плоский и упругий живот и грудь —
хоть большая, но слегка провисшая. Девственно-белый цвет ткани
прекрасно контрастирует с загорелой кожей рук и зоны декольте.
Спускаю одну лямку с плеча и пытаюсь принять соблазнительную позу —
уперев одну руку в бок и немного прогнувшись в пояснице. Выглядит
это смехотворно, на мой взгляд, - искусительница из меня та
еще…
Подобравшись и приосанившись, снова пробегаю глазами по своему
отражению. Если не быть слишком уж требовательной к себе, то можно
удовлетвориться видом, - для своих тридцати пяти лет выгляжу вполне
недурственно. Но я склонна к деструктивной самокритике, поэтому
никогда не бываю довольна собой до конца.
Я делаю глубокий, успокаивающий вдох. Бросив финальный взгляд в
зеркало, снисходительно улыбаюсь своему отражению и иду на выход из
ванной комнаты. Но только я приоткрываю дверь, соединяющую ее со
спальней, как до моих ушей долетают обрывки телефонного разговора
моего мужа.
- Детка, то, что ты делала вчера своим замечательным ротиком,
было просто потрясающе. Не могу дождаться, когда смогу испытать это
снова, - голос Александра приглушен и больше походит на похотливое
шипение.
После нескольких секунд вязкой тишины супруг издает тихий стон и
снова заговаривает:
- Мы могли бы попробовать это в нашу следующую встречу… Надень
те прозрачные трусики, которые сводят меня с ума.
Я прислоняюсь к дверному косяку и прикрываю глаза. Мне бы
хотелось оглохнуть, чтобы не слышать непристойных и уличающих в
очередной измене слов супруга, адресованных другой женщине.
Мое сердце гулко бьется в груди, и в животе ноет. Но я мысленно
призываю себя к порядку, не желая обнажать свои эмоции перед мужем.
У меня уже давно выработался иммунитет к его блуду, но под
действием триггеров мой организм иногда выдает такие
самопроизвольные реакции.
«Благородно» позволив Саше закончить беседу с любовницей и
притвориться засыпающим, я выхожу из ванной комнаты.
Спальня встречает меня кромешной тьмой. Шторы «блэк-аут» не
пропускают ни капли лунного света, и мне приходится двигаться к
кровати практически вслепую. Единственным путеводителем служит
маленький светящийся индикатор на телефоне Саши, который говорит о
том, что устройство поставлено на зарядку. В полной тишине комнаты
муж глубоко дышит носом, издавая при этом свистящие звуки —
последствие сломанной в юношестве носовой перегородки.
Аккуратно укладываюсь на кровать и забираюсь под мягкое одеяло.
Александр лежит на боку, отвернувшись от меня.
- Что ты так долго делала в ванной, Стелла? - вяло спрашивает
муж, даже не шевельнувшись, - Опять обмазывалась своим дорогущим
кремом, который обещает сделать тебя стройной, как тростинку?
Мое моральное истощение смешивается с горькой обидой. Меня не
столько задевают слова мужа, сколько его тон — ледяной и
бесчувственный, способный заморозить кровь в венах. Я ложусь на
спину и несколько долгих секунд просто пялюсь в потолок. Мой
подбородок дрожит от досады. В уголках глаз собираются
предательские слезы. Я сильно зажмуриваюсь, чтобы прогнать их. Муж
безмолвно лежит в той же позе — на боку.
