Глава 1. Каменный пень
Лучи утреннего солнца приветливо сверкали сквозь молодые сосновые и берёзовые ветви, заставляли щуриться и играли на прозрачных серьгах украшенного вышивкой очелья. Длинная русая коса Ладомиры с вплетённой красной лентой слегка покачивалась на плече в такт её мягким шагам, а влажные от утренней росы босые ноги покрылись тонким слоем пыли на утоптанной тёплой лесной тропинке.
Наступал солнцеворот, и немногочисленные поселения русов приграничного Беловодья готовились праздновать Купалу.
Ладомира дошла до поворота и обернулась – её совсем ещё юная спутница Леля отстала, собирая на поляне цветы. Ладомира позвала её.
– Бегу! – раздалось в ответ.
Княжна улыбнулась, наблюдая за тем, как бойкая девчонка, подобрав подол своей льняной рубашки, подбегала к ней, звонко шлёпая по тропе пятками и размахивая собранным букетиком.
Ладомира зашла за поворот и остановилась около большого и причудливого старого пня, который был похож на голову какого-то неведомого чудища. Пень был огромным и лежал на полпути между соседними поселениями. А ещё он был обгорелым и затвердевшим, как камень, что указывало на то, что он находится здесь очень давно и помнит времена до Великих Пожаров и Нашествия Вод, о которых старцы и волхвы слагали нынче былины и летописи.
Отец Ладомиры, князь Мирослав, был с дружиной в отъезде у северных границ Беловодья, и, как младшая княжеская дочь, Ладомира часто навещала соседние поселения по будням и праздникам в сопровождении витязей или подруг. Вот и сегодня Ладомира вместе с Лелей шла к ближайшим соседям готовиться к празднику. Накануне вечером из их родового села туда уже отправились несколько женщин с детьми, княжна же решила прийти утром. Для Лели это было впервые, и она всю дорогу донимала старшую подругу вопросами. Догнав княжну, девочка протянула ей свой наспех собранный букетик цветов. От бега её берестяное очелье сползло набок, а густые русые волосы успели растрепаться.
– Вот у тебя, Ладомира, венки из цветов всегда лучше всех получаются! – выпалила девочка. – Почему так?
Ладомира улыбнулась и ласково погладила её по голове.
– Да разве можно объяснить, Лелюшка? Красота любого деяния прежде всего ведь от души человека идёт. Благодарю, конечно, но так получается и всё. А лучше или нет, – это уж со стороны людям виднее.
Леля искоса, немного наклонив голову, посмотрела на Ладомиру.
– Всё равно ты мне, пожалуйста, ещё раз покажи, я запомню, – попросила она.
– Ладно.
На пути возник небольшой журчащий ручей с перекинутым бревном, которое Ладомира словно и не заметила, а, подобрав подол своего платья, украшенного обережными узорами, перешла по воде вброд. Леля же бойко проскакала по бревну и спрыгнула рядом с княжной.
– А через костёр прыгать будут? – звонко спросила она.
– Обязательно. – ответила спокойно княжна. – Сама нынче попробуй, и не скромничай!
И, словно по наваждению, Ладомира сразу почувствовала запах дыма. Только не было в нём доброты и уюта, как от домашнего очага или праздничного костра, а лишь скорбь да страх, заставляющий внутренне сжиматься и бежать без оглядки. Так пахла сгоревшая плоть на погребальных кострах…
Ладомира с тревогой прислушалась и оглянулась на Лелю.
– Чувствуешь, гарью в воздухе пахнет? Селение-то за поворотом, а ни голосов, ни шума мельницы не слыхать. Неладно что-то!
Они бросились бежать по тропинке, изо всех сил пытаясь разглядеть что-то сквозь редеющий ельник, и почти одновременно выбежали на открытое пространство перед селением…
Леля вскрикнула от увиденного, уронила цветы, отпрянула и заплакала, а Ладомира, обхватив её руками, прижала к себе, пытаясь справится с накатившим ужасом.
На месте селения дымилось пепелище, тут и там торчали чёрные остовы, а кое-где ещё и трещало мелкое пламя. Горело, видимо, ещё с ночи, а сейчас сизый дым лишь расстилался по земле, окутывая обгоревшие тела, скрюченные среди обугленных обломков, и уплывал над поверхностью реки.
