Почему так слипаются глаза? Я хочу
сфокусировать взгляд, но не понимаю, что со мной происходит.
Потолок вращается надо мной. Вихри, шум в ушах. Я снова
проваливаюсь в пугающую темноту.
Я вижу улыбающееся лицо Мирона.
Снова проваливаюсь в оглушающую темноту. Она душит меня и подавляет
все звуки. Мамочка, как страшно, когда совсем нет ни одного звука
вокруг.
Тишина, но уши почему-то разрывает
от боли. Я хочу выбраться отсюда. Я должна выбраться, где бы я ни
была.
Где бы я ни была??? А где я? Что со
мной? Это не мой потолок. Как будто потолок может быть чей-то…
Вчера Мирон пригласил меня в
ресторан. Я не хотела туда идти. Мы уже всё сказали друг другу. Но
он так настаивал, говорил про прощальный ужин. Обещал, что это в
последний раз. Последний наш вечер…
Фу, что за противный запах. От моей
подушки несёт тухлятиной. Я поняла, меня вырвало. Надо немедленно
открыть окно. Ааа! Я в заточении, на окнах решётки.
И снова душная темнота.
В этот раз я обязательно встану.
Бабушка всегда учила меня, что надо бороться до последнего. До
конца.
Поднимаю голову и снова роняю её. От
дикой боли зажмуриваю глаза и тихо скулю. Потому что плакать
нельзя. Я точно знаю, что плакать в таких местах нельзя. Будет
только хуже.
Надо подняться и осмотреться. Но я
не уверена, что смогу устоять на ногах. Всё тело такое безвольное и
тяжёлое, как будто не моё.
С трудом я сажусь на кровати. Я вам
скажу – это титанический труд. Голова раскалывается и своей
тяжестью тянет тело назад. В горизонтальное положение. Но я стойко
держусь, прищуриваю глаза, чтобы, наконец, разглядеть помещение, в
которое меня притащили.
То, что я попала сюда не по своей
воле, разъяснять мне не надо. Я дружу с законом, не употребляю
алкоголь, не курю, занимаюсь спортом. И с моим здоровьем всё в
полном порядке. Здесь что-то нечисто.
Я знаю, это всё устроил Мирон. У
меня нет доказательств, но, к большому сожалению, это так. Он
никогда не отпустил бы меня по доброй воле. Бабушка постоянно
твердила мне об этом, предупреждала, но я никого не хотела слушать.
Я попала в сказку. А сказка оказалась с плохим концом.
Ухх… Опускаю одну ногу на пол. Я
где-то читала, что в таком состоянии надо больше двигаться. И вся
гадость быстро выйдет из организма. Надо полагать, лечебная
гадость. Для моего же блага. Я почти уверена, что именно так
преподнесёт мне мою неволю Мирон, когда что-то начнёт
проясняться.
- Стойте! Не смейте!
За дверью, на которую я с
колоссальным усилием перевожу взгляд, раздаётся грохот. Мой мозг
тут же взрывается. Руки нервно трясутся. Наверное, это реакция
такая. Спокойно, спокойно. Уже хорошо, что кто-то за дверью
есть.
Хорошо… Я не знаю, что там вообще
происходит.
- Не трогайте дверь! - теперь этот
визгливый голос я услышала совсем рядом.
Я обрадовалась, что моя голова
больше так странно не реагирует на посторонние звуки.
Ручка на двери начинает дёргаться,
как в фильме ужасов. Сейчас что-то изменится. Навсегда изменится в
моей жизни.
Я это почувствовала так отчётливо,
что снова безвольно свалилась на кровать и подтянула ноги к животу.
Это моя голова во всём виновата. Я больше не могу управлять своим
телом.
Мирон… Снова его лицо передо мной.
Он подаёт мне сок. Улыбается своей прелестной улыбкой. Я закрываю
глаза. Сирена, «скорая», люди в белом халате.
Меня сильно бьют по щеке.
- Ксения, очнись, - опять знакомое
лицо нависает надо мной.
Только это не Мирон. Это мой
загадочный незнакомец. Он однажды дал мне визитку. Пластиковую,
чёрного цвета. С золотыми цифрами. Я помню, это было очень красивое
тиснение. Необычно переливалось на солнце, ласкало бархатом мои
пальцы.
Давно это было. Несколько лет назад,
я ещё совсем девчонкой была. И бабушка тогда была жива.
