Людмила Воробьева стояла недалеко от остановки маршрутки, всматривалась в проезжающие машины и злилась, – ну, хоть бы раз Томка подъехала вовремя, вечно ее приходится ждать. Взглянув на потемневшее небо, совсем расстроилась, – мама позвонила и сказала, чтобы взяла зонтик, а она не послушалась. Внезапно из притормозившей «Вольво» раздался громкий голос, – девушка, садитесь, я вас подвезу.
– Только этого еще не хватало, – подумала Людмила и ответила, – спасибо, не надо.
– Как же не надо, скоро дождь начнется, промокнете, – вышел из машины высокий крепкий мужчина с едва заметной сединой на висках.
– Ценю вашу заботу, но она лишняя, я жду подругу, сейчас она подъедет, – с трудом сдерживала раздражение Воробьева.
– А хотите, вместе ее подождем в машине, сверху уже начинает капать.
– Ну, что вы ко мне прицепились, – окончательно разозлилась Людмила. Вы ехали, вот и продолжайте движение.
– Я не прицепился, а пожалел, – вздохнул мужчина. А вы, оказывается, вредная.
Воробьева уже собралась отвечать колкостью, но тут подъехала Тамара и закричала, – алё, гараж, ты чего к девушке пристаешь. Милка, садись. Та нырнула в салон «Мазды» и захлопнула дверцу.
– Чего он хотел?
– Предлагал подвезти.
– Ты, конечно, отказалась, а я бы согласилась. Приятный дядечка, возраст и рост подходящий. Люблю высоких мужиков под сорок. Не косись на меня, знаю, что виновата. Это ты у нас пунктуальная до невозможности, а у меня так не получается.
– Томочка, по какому случаю сбор?
– А просто так, давно не виделись, соскучилась. Галка уже хозяйничает на даче вместе Марией Борисовной.
– Понятно. Три девицы под окном пили поздно вечерком.
– Милка, вот почему так случилось, ты у нас и умная и начитанная, в школе круглой отличницей была, а работаешь простой училкой в начальных классах.
– Ты считаешь, что детей должны учить троечницы?
– Я так не считаю, мне тебя жалко. Вечно над тетрадками сидишь, методички какие-то строчишь, сопли малышне подтираешь, а получаешь копейки. Если бы бабушка, царство ей небесное, не оставила тебе квартиру, так бы и жила с родителями. Ладно, замолкаю, а то опять начнешь про доброе – вечное.
– Том, ты ведь тоже любишь свою работу.
– Люблю, но иногда ненавижу. Каждый день какие-то проблемы, завалы, авралы. Вечером приду домой, уставшая как собака, похватаю что-нибудь из холодильника и снова начинаю думать. Только с вами и расслабляюсь.
– У тебя же есть заместители, пусть тоже думают.
– Они не бездельничают, но решение приходится принимать мне. Приехали, Сан Саныч уже на стреме и открывает ворота.
– Добрый вечер, Тамара Петровна, – улыбнулся мужчина в возрасте. Здравствуйте, Людмила Ивановна. Как доехали?
– Спасибо, хорошо. В городе уже дождь начинается, скоро и сюда придет.
– Я тогда побегу, пледы с веревки сниму, мы их сегодня с Машей проветривали.
Женщины вошли в дом. – Привет, подруги, – встретила их Галина.
– А где Марь Борисовна? – спросила Тамара.
– Явилась, блин, хозяйка и сразу требует отчет, – буркнула Галина. Ты, Остапчук, не выступай, не на работе. Вместо того, чтобы восхититься столом, уже командуешь. Не хватай пирожок, руки сначала помой.
– Здравствуйте, Тамара Петровна, здравствуйте, Милочка, – вышла из кухни женщина пенсионного возраста с симпатичными ямочками на щеках. Вы вовремя приехали, у нас с Галиной Алексеевной все готово. Если не возражаете, я пойду. Или вам еще помощь нужна?
– Спасибо, Марь Борисовна, отдыхайте. Ну, что, девки, приступим? Галка, наливай.
– Милке, как всегда, винишко. Том, а тебе что, коньяк или водку?
– Все равно, что сама будешь пить, то и мне.
– Тогда дегустируем армянский, который я обнаружила в баре. Откуда дровишки?
