Жениха втаскивают в зал будто куклу. Он безвольно висит в руках своих друзей, голова покачивается в такт их шагам, ноги бесполезно волочатся по мраморному полу семейного храма. Со стороны может показаться, что князь Даниэль Нордтаг настолько бурно отмечал предстоящую свадьбу, что теперь к женитьбе не пригоден, но правда в том, что мой жених… овощ.
Несчастный случай приковал его к постели около полугода назад, а ближайший соратник князя, ставший при больном господине наместником, не придумал ничего лучше, чем вспомнить древнее суеверие – свадьба это большое счастливое событие, которое должно привлечь удачу и исцеление.
Убийственная забота…
Не удивительно, что атмосфера в храме похоронная. Не поёт хор младших жриц, над курительницами не клубится дымок благовоний, даже колокольчики не звенят – никто не потрудился их развесить.
Наместник князя стоит в окружении своих сторонников, у алтаря в одиночестве скучает пузатый жрец, задыхающийся от духоты – окна от случайных зрителей плотно закрыты витражными ставнями. Я же наблюдаю за брачным фарсом из-за тюлевой ширмы и слушаю сопение отца, крепко держащего меня за руку. Он будто боится, что я, увидев князя воочию, попытаюсь сбежать прямо от алтаря.
Пфф!
Его дочь, настоящая невеста, сбежала ещё ночью – я выхожу замуж вместо неё и бежать никуда не собираюсь, потому что не собираюсь повторять её ошибку.
И лично я не удивлена, что папаша, посадивший состояние на карты, выпивку и женщин лёгкого поведения, готовый продать родную дочь, выдав за полутруп, до сих пор не обнаружил подмены.
Князя дотаскивают до алтаря, и двое помощников жреца без капли почтения пристёгивают Даниэля к колонне, теперь его светлость висит на ремнях.
Отвратительно…
То, что они с ним делают, отвратительно. Мне страшно представить, что сейчас творится в его душе. Для его же блага надеюсь, что его сознание спит, что он действительно полный овощ, а не осознающий действительность паралитик.
Мужчины, притащившие князя, занимают места в свите наместника, но тот им даже не кивает.
Один из помощников жреца присаживается на корточки и поправляет ноги князя – брачный ритуал требует, чтобы жених и невеста твёрдо стояли на ногах. Другой помощник в это время фиксируют голову князя – упирает в подбородок рогатину на длинной палке.
Оба поспешно отступают к стене.
В зале воцаряется гробовая тишина, и нарушает её жрец.
– Мы готовы, ваша светлость, – он обращается к наместнику как к князю.
– Поторопитесь.
Жрец кивает, трясёт всеми своими тремя подбородками разом, и наместник едва заметно морщится. Я про себя усмехаюсь – наместник отослал верных князю жрецов в пешее паломничество в далёкий храм на действующем вулкане молиться об исцелении, и нашёл… этого. Любуйся теперь, господин наместник. Впрочем, со своими обязанностями новый главный жрец справляется – он проводит ладонью над алтарной чашей, и в ней жарко вспыхивает пламя.
Алтарь и пол вокруг чернеют, будто стремительно обугливаются.
– Ты ещё будешь меня благодарить, – шепчет на ухо отец невесты. – Не смотри, что он такой. Князь сильный маг, не сегодня, так завтра встанет на ноги, а поздно, ты уже жена и княгиня Нордтаг. Господин наместник знает, что делает.
– Господин наместник прибрал княжество к рукам, – фыркаю я. – Лекарей-то он не пригласил, не считая пары шарлатанов.
– Да что ты можешь понимать! Делай, что сказано. И обязательно проверь, способен ли князь как мужчина. Как можно скорее ты должна от него понести.
Если бы у меня был гигантский тапок, я бы прихлопнула этого папашу, как таракана.
Бьянка решилась уступить мне место сразу после того, как вчера вечером притащенная папашей пропитая шлюха из дешёвого кабака несколько часов к ряду в самых грязных выражениях и очень откровенно её учила, что делать, если мужчина бревно. Хоть бы мадам из заведения классом повыше привёл, но нет.
