– Не забудьте надеть бриллиантовую корону и роскошное платье, когда пойдете мыть полы! Можете взять веер, чтобы не сомлеть, потому что там очень дурно пахнет! И нюхательную соль! – послышался ехидный голос за дверью.
Я гордо смотрела на свое отражение в зеркале. Темно-синее платье было украшено роскошной вышивкой. Под горлом сверкнула драгоценными камнями старинная брошь. Мои руки обтягивали атласные перчатки. Волосы цвета шоколада были собраны в идеальную прическу. Только лицо было бледным, словно нездоровым. Губы были сжаты в тонкую ниточку, а подбородок предательски вздрагивал.
Сегодня я ничего не ела.
– Кто виноват, что Принцессе Алмазных Копей нечем платить за ночлежку? – заметил ненавистный старческий голос, которого я боялась раз в месяц до судорог.
В маленькой тесной комнате пахло дохлой мышью, старыми давно нестиранными одеялами и дорогими цветочными духами.
– Да как вы смеете мне такое предлагать! – прошипела я, стараясь лишний раз не дышать.
– Ой, простите, я, кажется, забылся. Можете представить, что вы на балу! Тряпка и ведро уже пригласили вас на танец! Все танцы расписаны! – противно рассмеялся скрипучий старческий голос за дверью.
– Вон отсюда! – сглотнула я, держась крепче за старенький стол.
Я с облегчением прислушалась к удаляющимся шагам и выдохнула. Хозяин ушел. Надолго ли?
– Тук-тук-тук! – потревожил нас громкий стук в дверь.
– Я сама открою! – воскликнула нянюшка, когда я вскочила со стула, шаря рукой по столу.
– Нет, я! – приказала я, отодвигая ее от двери. – Я лично поговорю с Хозяином Ночлежки!
– Тук-тук-тук! – снова послышался упорный стук.
– Сидите, мисс! – рявкнула на меня няня так, что я присела. Она снова превратилась в милую старушечку, мелкими шажочками идущую к обшарпанной двери.
– Нет, открою я! – сощурила я глаза, вскакивая со стула и устремляясь к ней наперерез. – Отойдите! Я сама с ним разберусь! А то я вас знаю, вы будете просить и унижаться! Так, где моя бумажка с грязными ругательствами, которые я записывала на улице? Вы опять ее спрятали? Да? А! Вот она! Нашла!
Я подняла листок бумаги с пола, расправила плечи, подошла к двери, воинственно одернув платье. Распущенные волосы рассыпались по плечам.
– Послушай меня ты, мерзкий и грязный старикан! – гневно, сквозь зубы произнесла я, подглядывая в бумажку. Некоторые слова приходилось читать по слогам. – Как ты смеешь делать мне такие предложения, хрюз-дра-пер? Ты за кого меня держишь, чу-хо-блок, ты эдакий?! Или ты думаешь, что я соглашусь… Простите, тут неразборчиво… О! Одну минутку…
Я покраснела, пытаясь разобрать слово.
– Ка-ша-глот! А ну марш отсюда, дедуин! Разговор окончен!
Справилась! Я сложила бумажку и посмотрела на покрасневшую няню, поднявшую глаза к потолку. «Боги, сделайте так, чтобы она их не запомнила!», – молилась сгорающая от стыда няня.
Но в дверь снова постучали! Уже настойчивей. Мы с няней переглянулись. А вдруг жандармы?
Няня осторожно открыла дверь и вышла в коридор. Она тут же вернулась бледная и взволнованная.
– Там господин какой-то… – заметила она тихим шепотом, осматриваясь по сторонам. – Богатый… И…
– Что «и»? – удивилась я. Няня почему-то замолчала. Не понимаю, в чем дело?
– А ну быстро сюда! – тут же спохватилась нянюшка, скалывая мои волосы в иллюзию прически. – Спинку держим ровно, взгляд гордый, щечки с румянцем! Быстро-быстро покусала губки, чтобы красными были! Вот!
Меня противно пощипали за щеки. «Ай!», – вырывалась я, кусая губы. Один взмах руки и непослушная прядь вернулась в аккуратную прическу. Вот это мастерство!
– Головой не вертите, а не то все распадется! – прошептала няня с прытью молодой козы добежав до кровати и тут же забираясь под одеяло. – И помните! Вы пришли навестить старую няню! Только вежливо, я вас умоляю! Вежливо! Никаких колкостей, никаких грубостей! Я вас не первый год знаю!
