– В смысле, вы меня выбрали секретарём начальника?!
Александра Тимофеевна, прищурившись, осмотрела меня с довольным видом и кивнула.
– Запомни это выражение лица. Именно так пойдёшь ему бумаги на подпись относить. Вдруг пожалеет убогую.
Лина, которая три минуты назад считалась моей подругой, с готовностью поднесла мне под нос небольшое зеркало. В котором отразились широко раскрытые глаза и перекошенные в ужасе губы.
– Как вы могли назначить меня?! – продолжила я возмущаться, не торопясь ставить свою подпись в подсунутом договоре. Хорошо, начала читать, что мне дали под видом: «А, ерунда, подмахни тут по-быстрому». А то бы уже три минуты как числилась секретарём самого строгого и придирчивого начальника в нашей компании.
– Имей совесть! – припечатала меня начальница нашего скромного и, как мне раньше казалось, дружного, отдела кадров, – Лина – кормящая мать. Ей нервничать нельзя, молоко перегорит. Тома беременная. Её точно нельзя посылать. А ты…
Конечно. Меня не жалко. Может, тоже себя беременной, если не кормящей, объявить? Раз это для Томы сработало, то и у меня есть шанс! Но, глядя на моё просветлевшее лицо, коллеги хором сурово заметили:
– Не выйдет!
Два года работы в одном коллективе дают о себе знать. Точнее, все в этом кабинете знают, что последний раз я была на свидании полгода назад. К тому же, истинная причина моего изгнания – я не являюсь родственницей начальницы. Александра Тимофеевна пристроила двух племянниц на тёплое местечко. А я так – подруга племянницы.
– Я с тобой обедом поделюсь! – решила смилостивиться Лина, – ты же свой дома забыла.
– Я лучше в кафе сбегаю, – мрачно отказалась я, – твой обед пахнет, как детский подгузник. Ты точно ингредиенты не перепутала, когда варила суп?
Лина, подняв брови, откинула крышку своего туеска и принюхалась.
– Брокколи, брюссельская капуста, горох… да нормальный суп!
– Буээ…
– Хватит! – решительно сказала Александра Тимофеевна, – нам уже нужно секретаря отправлять боссу на растерза… эээ… согласование. Алисочка, подписывай, не сомневайся. Он тебя быстренько уволит, и мы обратно на работу примем! Марина к нему после тебя придёт. Ты уж постарайся совсем необучаемой дурищей показаться, чтобы она поумнее выглядела.
Эта Марина тоже родилась в нужной семье. То есть, была ещё одной племянницей начальницы. Которая своих детей так и не родила. Зато щедро пристраивала на хорошие места дочерей сестёр.
– А то мы по твоему паспорту кредит возьмём, гыыы, – смотивировала меня на трудовой подвиг беременная Тома, довольно поглаживая себя по животу и блаженно принюхиваясь к овощному супу Лины. Две извращенки…
– А этот Лунный точно такой глупый, что не опознает во мне сотрудницу отделов кадров? – засомневалась я.
– Да кто нас тут видит, – отмахнулась начальница, скромно не предложившая свою кандидатуру на должность секретаря в верхнем офисе, – Алиса, ты должна нас выручить. Тем более что это ты не справилась с работой, и не подобрала секретаря…
– Так вы же всем отказали, кого я предлагала! – возмутилась я, но слабо. Ну не могла я на собеседовании прямо говорить соискательницам, что их задача – разозлить начальника так, чтобы следующая кандидатка показалась великим благом.
Меня проигнорировали.
– Ты должна быть полной противоположностью Мариночке! – инструктировала меня Александра Тимофеевна, – она у нас натура утончённая, духовно развитая, добрая.
Лина, на правах родственницы и кормящей матери, которой нельзя нервничать, бесстрашно заметила:
– Тётя Шура, ты только что в слове «сука» сделала кучу ошибок.
– И, кстати, в таком виде ты не можешь пойти к Лунному! – заявила начальница. Я обрадовалась. Но рано.
Александра Тимофеевна торжествующе вытащила огромный пакет, откуда торчало что-то яркое. И хищно меня осмотрела. Я только нервно поёжилась, одёргивая белый пиджачок, когда мне предъявили розовое, отчаянно короткое платье, и парик в тон к нему.
