Это вместо пролога и эпилога…
Для прочитавших или собирающихся это сделать – автобиографичности и совпадения с реальными событиями здесь нет ни на йоту, все пришедшее Вам в голову по степени совпадения, сходства, намёку на них – Ваша собственная прихоть. С уважением к Вам и Вашему мнению об этом мире,
09 ч. 28 мин. 07.07.1963 г.
Шёл пятый год Пятой же французской республики. Восемнадцатый президент, считавший, что «…смысл жизни состоит в том, чтобы свершить во имя Франции выдающийся подвиг, и что наступит день, когда мне представится такая возможность», исполнял эти подвиги для своей страны и сегодня с таким же мистическим чувством долга, как и в начале своей воинской карьеры в годы первой мировой войны.
Шарль Андре Жозеф Мари де Голль, будущий президент Французской республики, ровно 47 лет назад в этот день в лагере для непримиримых беглецов первой мировой войны в Ингольштадте впервые столкнулся с русским, с которым завязал близкое знакомство – младшим офицером 7-ой роты 2-го батальона лейб-гвардии Семёновского 1-ой гвардейской дивизии на Западном фронте Михаилом Николаевичем Тухачевским, будущим маршалом Советской России. Оба до этого дня предпринимали уже по четыре безуспешных попытки бегства из немецкого плена.
Шарль де Голль как-то высказал следующую мысль: «В политике приходится предавать свою страну или своих избирателей. Я предпочитаю второе». Михаил Тухачевский мог бы ответить не менее знаменательной мыслью о политике, но не успел по двум причинам: он был младше своего французского знакомого на три года; он был расстрелян до того, как успел стать политиком. А потому его мнения о политике нам не узнать. Но один вывод уже можно сделать точно и наверняка, чуть урезав заявление де Голля: «В политике приходится предавать!», а вот что или кого предавать – это уже в зависимости от личности каждого политика и от ситуации, когда эта фраза должна быть применена. Не забыть бы при этом, что политика бывает: добрососедства, двойных стандартов, вафельницы, ограничения рождаемости, зонтика, языковая, Андорры, Японии, фирмы, городская, домашняя, и т. д. и т. п… И самая главная разновидность – политика отдельной личности. Вот последняя – она и есть самая важная и основная, даже если сама личность считает, что к политике не имеет никакого отношения! И даже то, что вы читаете или прекратили читать этот текст именно с этого предложения – это тоже политика. Она как воздух – вокруг вас. А раз она везде и повсюду – на неё можно не обращать внимание. Сама даст о себе знать.
Прошло почти четыре месяца со дня, когда был приведён в исполнение последний смертный приговор из вынесенных военным судом – в отношении покушавшегося на де Голля офицера Бастьена-Тири1. Одним из доводов отказа в помиловании, к которому сначала склонялся президент, было вовлечение Бастьеном-Тири в заговор троих венгров, которым он заплатил за участие в убийстве главы государства. Кто из услышавших по бывшим тогда в обиходе транзисторным радиоприёмникам по радиостанции «Европа 1» сообщение о казни офицера мог тогда предположить, что двадцать третьим президентом Французской республики станет сын выходца из Венгрии?
И вот сегодня в Монпелье, расположенном в долине живописной реки Лез, вдоль аллеи бежит будущий отец. Сворачивает по улице, оглядываясь на голубые эмалевые таблички с названиями и номерами домов. Пробегает дальше вдоль застеклённой террасы какого-то бара мимо еле угадываемых силуэтов посетителей и выскакивает на пустынный узкий тротуар одной из центральных улочек старой части города, вымощенной булыжником. Здесь и проезжая часть настолько зажата фасадами домов, что даже при отсутствии запрещающего знака ни один здравомыслящий водитель, даже если он сидит за рулём ультрамалолитражной машинки, не осмелится даже попробовать втиснуться в такую тесную дорогу. Можете себе представить – вы открываете из дома входную дверь на улицу и царапаете при этом по всей длине лимузин: от переднего крыла до заднего. По этой же причине и пешеходы предпочитали ломать ноги по булыжнику, чем иметь весьма определённые перспективы получить шишку на лбу или разбитый нос, передвигаясь по гладкому тротуару шириной в несколько ладоней.
