Посреди равнины под палящим летним солнцем шел человек в черном плаще. Капюшон покрывал его голову, а низ плаща медленно волочился по земле. В руках он держал деревянный посох, и издалека можно было подумать, что это паломник или старец, держащий путь в святые места. Однако, возраст и цель странника были совсем иные.
Юноша, на вид которому нельзя было дать больше восемнадцати лет, шагал тяжелой поступью по сухой почве, с трудом переставляя ноги. Несмотря на внешнюю усталость, в глазах незнакомца читалась холодная ярость, которая, возможно, в этот момент придавала иссякшим силам новый импульс.
Остановившись на секунду, юноша снял мех с пояса и открыв крышку приложил горлышко к губам. Запрокинув голову и не почувствовав прикосновения влаги, он вернул сосуд на место и хотел двинуться дальше, как вдруг кое-что заметил. Его взгляд был прикован к маячившей вдалеке, едва различимой точке. Путник двинулся с места и ускорил шаг. Точка постепенно перерастала в нечто большее и, спустя время, на горизонте замелькали высокие каменные стены.
При приближении к городу стал виден целый ряд лошадей, запряженных различными повозками. Повсюду слышался шум и гам. Такая оживленная атмосфера была подозрительной для любого крупного населенного пункта и могла быть только в двух случаях.
Странник медленно прошел вдоль телег, среди которых можно было увидеть повозки с разнообразным товаром: яства, специи, меха, рыцарские доспехи и латы, мечи и копья. Помимо торговцев на въезде в город можно было заметить особо важных персон. Одни ехали на каретах, других несли в паланкинах. У одних на гербе была изображена белая зубчатая башня на синем фоне, у других черная лошадиная голова на желтом. Ривейкцы и Драфштарцы – сомнений быть не могло. Две грозные нации в одном месте. В городе что-то происходило и это не могло не настораживать.
Юноша продолжил свой путь, оглядывая исподлобья столпотворение экипажей. Впереди у одной из телег под тяжестью груза сломались два колеса и на землю посыпались маленькие стальные шарики, а за ними и трехэтажный мат кучера.
– Треклятая поклажа, как знал, что не выдержит, – взвыл тот. – А ну, попридержи лошадей, не видишь, что случилось? – заорал потерпевший в сторону другого кучера.
– Вот ты и стой, старый – ответил тот. – Я тут и так третий час как уж на сковороде жарюсь. Сам виноват. Не хрусталь – не лопнет.
– Я тебе дам не хрусталь, червь поганый. Спешит он…
Дальше крики утонули в шуме толпы, и недалеко от ворот можно было заметить огромную стальную телегу шириной в несколько метров, на которой находилось что-то кубической формы, накрытое парусиной. Груз хорошо охраняли и видимо его содержимое не предназначалось для посторонних глаз. Местные зеваки проходя мимо, с интересом осматривали неизвестный объект, но тут же переставали, под суровым взглядом приставленной охраны.
У городских ворот творилась суета. Двое стражников тщательно обыскивали повозку недалеко от въезда через большой барбакан, находящийся с северной стороны города. Ворота барбакана были открыты, но в случае осады города надежная стальная решетка станет труднопроходимым препятствием для врага.
Едва подойдя к огромной постройке, напоминающей высокую башню, путнику преградил путь один из стражников. Резко опущенная алебарда и недоверчивый взгляд не сулили ничего хорошего.
– Подними капюшон, – резко буркнул служивый.
Юноша, взгляд которого уже успел стать непроницаемым, снял капюшон и молча уставился вперед.
