Мне было позволено записать случившееся, но я не сомневаюсь, что данные Анналы исчезнут, никем не прочитанные, а те из нас, кто стал свидетелем изложенных здесь событий, забудут пережитые минуты любви и ужаса.
Все началось в мрачный для человечества день, когда Владычество стояло на краю бездны. Лишь по счастливому стечению обстоятельств мне удалось узнать об этих событиях: важные документы были конфискованы у беглых воскресителей из Хонно. Расшифровать их я не смог и передал в Чары.
Неизвестный доброжелатель вернул мне перевод, который, несомненно, был отредактирован, отцензурирован и купирован. Тем не менее этот текст вполне может послужить каркасом, который я облеку весьма практичной иллюзией истины.
В ночи слышался лишь цокот копыт по мокрой брусчатке. Лунный серп подмигивал из-за косматых облаков, освещая мрачные шпили Грендирфта. В самой крепости не было видно ни огонька.
После дождя наступил прохладный штиль. В имперском Сумраке попахивало разлагающейся плотью.
Время для нашествия насекомых еще не пришло.
В ярде от водосброса ничем не огороженной сточной канавы остановилась черная карета. Отсюда сток попадал в крепостной ров с проточной водой, предназначенный больше для удаления нечистот и помоев из замка, чем для его обороны.
Возница отвязал поводья и слез с козел. Встал по стойке «вольно, по-парадному» у канавы, но вскоре повернулся, открыл дверцу кареты, вытащил багор и взял его наперевес, как алебарду.
Тело с легким всплеском упало в воду и всплыло на поверхность ровно там, где дожидался возница. Ему даже не пришлось воспользоваться багром.
Он осторожно достал девушку из канавы. Покойница то и дело норовила выскользнуть из рук. Дождь разбавил сточную воду, и девушка не успела пропахнуть. В другой день это случилось бы обязательно.
Одежды на ней не было. Заметных ран на теле – тоже. На вид ей нельзя было дать больше пятнадцати лет. Возница поднял ее как пушинку и погрузил в карету. Закутал в одеяло, пристроил в углу. Когда он закончил, девушка выглядела спящей – или пьяной до потери сознания.
– Эй, ты! – раздался оклик откуда-то сверху. – Чего здесь забыл?!
Возница понимал, что никто не успеет спуститься с высоты в восемьдесят футов так быстро, чтобы помешать ему или хотя бы опознать, но и без того беспокойное сердце заколотилось еще сильнее. Он полдесятка раз отрепетировал сегодняшнюю миссию, но до сих пор не был замечен.
Он не стал гнать карету. Кому придет в голову выяснять, зачем она стояла у водосброса сточной канавы, пусть и в час, когда прихвостни Властелина избавлялись от отслужившей свое девственницы?
Ворота Сумрака никогда не закрывались. Вторгнуться в столицу ужасной империи, когда там находился ее повелитель, мог осмелиться лишь самый отчаянный глупец. Таковых среди ныне живущих не было.
Тем примечательнее была дерзкая вылазка возницы.
Стражникам у Нефритовых ворот не было причин мешать ему покинуть город. Однако, как принято, небольшая сумма денег все же перекочевала в их руки. Взамен солдаты ограничились поверхностным досмотром.
– Моя дочь, – объяснил возница. – Ей всего четырнадцать, а надралась в доску. Стыдоба! Но я ее все равно люблю, что уж тут поделаешь.
Младший солдат хмыкнул.
– Проныра, видишь, что тебя ждет? – сказал он напарнику и добавил: – У Проныры три дочери растут.
– Как исполнится одиннадцать, посажу их под замок и не выпущу, пока замуж не выдам. А твою лучше вообще на цепи держать, – сказал он вознице. – Езжай!
