Карнауховы снимали дачу в Мамонтовке на все лето. Василий Карнаухов работал личным водителем в аппарате председателя Верховного Совета СССР, его супруга Нина Николаевна Карнаухова – в Минсельхоззаготпроме, так что хорошая зарплата и положение позволяли им снимать целый дом.
Дом принадлежал электрику мамонтовской фабрики Петру Дерюгину и его жене Ефросинье. Они только что его отстроили. Ефросинья родила Петру Иванычу трех дочерей, и необходимо было новое жилье. Новый дом поставили посреди утопающего в зелени участка, на котором росли в основном старые липы и ели, несколько раскидистых берез. Участок находился в глубине дачного поселка на равном расстоянии от железнодорожных путей и Ярославского шоссе, так что не было слышно проезжающих поездов и шума дороги.
Старая, покосившаяся избушка, где они жили до этого, частично использовалась под дровяной сарай и сеновал. За домом в пристройке они держали коз, которых охранял верный пес Пудик, сами ютились впятером в одной маленькой комнате с печкой.
Новый дом было решено строить в 1945 году, когда Люся подросла и ей исполнилось три годика, а закончили стройку, когда ей было уже шесть. По сравнению со старой избой, новый дом казался просторнее, выше, и окошки были украшены резьбой по-старинному. Уже на середине строительства нового дома стало ясно, что денег, отложенных на строительство, не хватит и придется пожить еще какое-то время в стесненных условиях, чтобы раздать долги.
И им повезло. Место, где они жили, понравилось Нине Николаевне, когда она с мужем объезжала на правительственном ЗИМе дачный поселок. Она остановила машину напротив забора из ровного штакетника и тоном, не терпящим возражений, сказала мужу:
– Дачу мы будем снимать здесь.
– Почему здесь?
– А потому, что если у людей такой ровный и аккуратный забор, значит, и хозяева они приличные. Пойди спроси, не сдают ли они дом на лето.
У Ефросиньи и Петра Иваныча давно все было обговорено – как только появятся потенциальные жильцы, сдать новый дом под дачу. И когда она увидела большой черный блестящий автомобиль, обрадовалась и в глубине души сказала себе:
– Ну вот и слава Тебе Господи, не зря молилась.
И пошла навстречу гостям. Так они познакомились, Ефросинья и Нина Николаевна.
– Здравствуйте, хозяйка, вы дачу не сдаете?
– Сдаем, коли люди хорошие.
– Разрешите посмотреть?
– А чего ж не разрешить. Проходите.
Дом сразу понравился Нине Николаевне. Он еще пах свежей древесиной, в нем не было никакой мебели, и Нина Николаевна решила, что на полуторке привезет свою. Вскоре подоспел и Петр Иваныч, сговорились о цене.
Девочки наблюдали этот визит из окна своей старой избы, разглядывая во все глаза гостью, ее платье и туфли, оценивая манеры. Зинка тут же передразнила московскую тетку и прошлась по комнате задрав нос.
Вскоре дачники приехали снова, но уже со своим добром и стали обустраиваться. На это ушло две недели. Нина Николаевна была строгой деловой женщиной, но умела создать комфорт и уют в доме.
Столы, венские стулья с изогнутыми спинками, комод, величественный платяной шкаф с зеркальной дверцей, перед которой, пока он стоял, сгруженный на узкую асфальтовую дорожку, вертелись три сестры Зинка, Ритка и Люся.
Они корчили рожи, показывали сами себе язык, рассматривали свои ситцевые, в мелкий цветочек, самосшитые платьица, крутились перед зеркалом, особенно старшая Зинка. Остальные повторяли за ней.
С помощью мужа Нина расставила все на свой вкус. Кисейные занавески дополнили картину, а зеленый абажур на лампочку добавил уюта.
Готовила Нина на даче сама, несмотря на то, что в ее московской квартире у нее была домработница, которая занималась и кухней. Вася привез с собой небольшой примус, а когда на даче собирались московские гости, он жарил шашлыки на костре прямо во дворе.
