Среди полей, быстро меняющих свою изумрудную окраску лета на осенние желто-красные полутона, раскинулся малоизвестный, но от этого не менее уютный городок Клифбург. Жители этого города ничем не отличались от жителей других маленьких и больших городов: так же с утра, позевывая, вставали на работу, в выходные ходили гулять в парк или прожигали честно заработанные деньги в местном баре. Местная шпана, как и в других городах, шкодничала, разрисовывая из баллончиков потрескавшиеся стены жилых домов и трансформаторные будки малопонятными картинками. Бабульки на лавочках, как и в любом другом городе, знали все последние новости, обзывая проходящих мимо девчонок в коротких юбках нехорошими словами и вспоминали молодые годы.
Однако, этим летом привычная и монотонная жизнь Клифбургцев была заметно нарушена, предоставив массу поводов для сплетен и обсуждений о случившихся событиях. Главный редактор «Клифбургского звонаря» Пал Палыч был на седьмом небе от счастья, теперь его статьи пестрели информацией не о погоде и потерянных кошках, а смаковали во всех подробностях летние происшествия.
На улице имени Академика Сибутилова дом двенадцать, располагалось неприметное двухэтажное здание с грозной вывеской «ПОЛИЦИЯ г. КЛИФБУРГА». Рядом с вывеской висела картонка, прилепленная на скотч, которая информировала жителей о часах работы полиции и времени обеда блюстителей порядка. Чуть ниже, так же на скотче, висел вырванный из тетради лист, где от руки, размашистым почерком, было написано, что лейтенант полиции УУМ Грозный А.С. не принимает заявления об улетевших из клетки попугаях. Видимо, попугаи сбегали от жителей Клифбурга довольно часто и тов. Грозный А.С. уже устал объяснять жителям, что «у меня и без ваших птиц делов тут навалом»
На первом этаже полиции располагалась дежурная часть, кабинет участкового и инспектора по делам несовершеннолетних, также внизу располагалась техническая комната, где сотрудники хранили резину от своих автомобилей между сезонами.
На втором этаже разместились следователи, отдел кадров, бухгалтерия и начальство. Лаборатория и кабинет патологоанатома уживались в пристройке к основному зданию, о чем гласила выцветшая табличка на входной двери, старательно завернутая в полиэтиленовый пакет.
Стеша, сидя у открытого окна, разговаривала с Аджаром. Беседа начала приобретать довольно щекотливый характер, но была бессовестно прервана заглянувшим в кабинет Колей. Судя по счастливому лицу, его реабилитировали после буйного скандала с начальником полиции.
– Сидите? Воркуете? А там такое произошло!!!
Стеша и Аджар переглянулись и Голованов нервно хохотнул:
– Что? Опять?
– Двойное убийство! А может самоубийство! Вообще ничего не понятно! Собирайтесь, по дороге все расскажу! – возбужденно затараторил Коля и вышел из кабинета.
Опергруппа зашла в помещение, где, возможно, произошло преступление. Перед изумленными стражами порядка предстала квартира, больше похожая на дворец падишаха. Повсюду стояла дорогая мебель из натурального дерева, кресла обитые шелком, журнальные столики с витиеватыми ножками. Во всех комнатах, даже на потолке, были ковры с причудливыми персидскими орнаментами. Множество статуэток, подозрительно похожих на изделия из чистого золота, в беспорядке пылились на полках. Огромные хрустальные вазы, преломляя свет своими гранями, щедро раскидывали солнечных зайчиков по стенам и присутствующим людям.
– Пора раскулачивать барчуков, – присвистнув, вставил свои пять копеек Коля.
– Иди отсюда, балабол – беззлобно бросил дежурный участковый, роясь в портфеле в поисках ручки.
На полу, в гостиной, лежали двое: мужчина и женщина. Вокруг были разбросаны листки бумаги с непонятными символами, а вокруг покойных стояло множество зажженных свечей. Никаких видимых признаков насильственной смерти было не видно, но в руках у лежащих было по коробке с цветными карандашами.
