Впервые подспудная мысль угнать дракона шевельнулась у подменыша той ночью, когда дети на тайном собрании постановили уморить надзирателя.
Сколько себя помнила, она жила на заводе, где делали паровых драконов. Каждое утро на рассвете ее вместе с остальными детьми, связанными кабальным договором, строем выводили из казармы пятого корпуса и гнали в столовую, где они едва успевали проглотить скудный завтрак. Затем ей обычно предстояло заниматься полировкой цилиндров. Еще ее иногда отправляли в двенадцатый корпус. В двенадцатом тестировали и наносили антикоррозийное покрытие на стальные вороненые тела перед отправкой в монтажный цех для окончательной сборки. Взрослые не могли протиснуться между внутренними частями чудовища, и ползать по темным лабиринтам драконьего брюха, протирая и смазывая сложные механизмы, входило в обязанности подменыша. Вот так она и вкалывала до самого заката, а если на стапелях ждал своей очереди особо важный заказ, то и дольше.
Звали ее Джейн.
Хуже всего бывали назначения в литейку. Летом там царил сущий ад – волны жара, исходящего от ковшей, били в лицо раскаленными кулаками задолго до того, как металл начинали разливать по формам. Зимой же по цеху свободно разгуливал ледяной ветер, а от снега, налетавшего сквозь выбитые окна, пол под ногами превращался в сплошное серое месиво. Большую часть персонала составляли рудные гномы и свинорылые хогмены. Эти от природы смуглые волосатые создания еще ни разу ни с кем не перемолвились ни единым словом. Десятилетия работы с волшебным огнем и холодным железом сделали их тела черными и мускулистыми, наполнили глаза злобным красным свечением, а мозги превратили в золу. Ни расплавленный металл, ни грубые механизмы не пугали Джейн так, как эти мрачные хозяева литейного цеха.
Однажды в сумерках она приплелась оттуда настолько измотанная, что даже не нашла в себе сил поесть, завернулась поплотнее в тонкое одеяло и, уже спящая, рухнула на койку. Вначале сон представлял собой смесь беспорядочно мелькающих смутных образов. Вот она полирует, полирует, и вдруг с грохотом обрушиваются стены, а потолок резко взмывает вверх. Джейн, спасаясь от разрушений, юркнула в свое тайное убежище; прямо под ее кроватью был лаз, который вел в тайник между стенами, – когда Джейн была маленькая, она здесь пряталась от Задиры. И ведь стоило только о нем подумать, как он тут же материализовался рядом, со злобным хохотом тыча ей в лицо трехлапую жабу. Полукровка гнался за ней по подземным пещерам, среди звезд, через механические цеха и бойлерные.
Потом образы стали складываться в более целостную картину. Джейн бежала вприпрыжку. Теперь она оказалась в мире зеленых газонов и огромных пространств, а до странности знакомое место, без всякого сомнения, называлось домом. Этот сон снился ей часто. В нем девочка носила чистую новую одежду, и ее кормили досыта и не заставляли по двенадцать часов работать на заводе. Еще у нее были игрушки.
