Над кабинетом с надписью «Невропатолог» загорелась красная лампочка. Я, как водитель со стажем, еще какое-то время продолжала сидеть, не видя привычного сигнала к движению.
– Женщина, проходите! – возмущенно скомандовал пожилой мужчина, сидящий рядом.
Я смущенно улыбнулась, затем встрепенулась и дала по газам в сторону кабинета. Рывком открыла дверь и решительно шагнула внутрь.
Последний раз у невропатолога я была, наверное, в школе на диспансеризации. Да и вообще в поликлинику заглядывала только в случае крайней необходимости, предпочитая при этом платную медицину. К невропатологу у меня вопросов не было вовсе.
Дело было в следующем. Уже больше года тянулись мои безуспешные поиски работы, и вдруг такое удачное предложение: место менеджера в отделении одного из крупнейших и солиднейших банков. Менеджера не простого, а по работе с VIP-клиентами и с доступом к сейфовым ячейкам. Претендентов – море, но выбирают меня. Ведь у меня образование, стаж, опыт, располагающая внешность и умение вести себя с людьми. Все документы уже поданы, осталась маленькая формальность – нужно пройти нескольких врачей в элитной поликлинике, куда прикреплены все сотрудники банка. Здоровье у банковского работника должно быть отменным, а я и не жалуюсь.
Я оказалась внутри кабинета и уже совсем уверенным движением закрыла за собой дверь. Прямо передо мной, за письменным столом, лицом к двери, сидел Трофимов и что-то писал. Я его сразу узнала, несмотря на белый халат, на опущенную вниз голову с характерной интеллигентской проплешиной, на широкое обручальное кольцо на толстом коротком пальце. Врач оторвался от медицинской карты, поднял лицо и посмотрел на меня бесцветными с белесыми ресницами трофимовскими глазами.
– Проходите, садитесь! – сказал Трофимов трофимовским невыразительным голосом.
Я присела к столу, широко заулыбалась и, глядя Трофимову прямо в лицо, громко произнесла:
– ЗдорОво!
Трофимов удивленно посмотрел на меня, как будто ослышался, и сказал, медленно разворачиваясь к компьютеру:
– Здравствуйте! Я вас слушаю. Как ваша фамилия?
– Трофимов, это же я – Ленка Бурякова, – услышала я собственный гогочащий голос, – не узнаешь, что ли?
Трофимов заерзал на стуле, уткнулся в компьютер, застучал двумя пальцами по клавишам и, стиснув зубы, произнес:
– Простите, вы меня, наверное, с кем-то путаете.
– Ну ты даешь! С кем я могу тебя перепутать, здесь же больше никого нет, – не унималась я не своим голосом. – Ну ладно, положим, я изменилась, но ты-то – каким был, таким остался.
– Бурякова, говорите? Диспансеризация. Значит, первый раз у нас? – перешел Трофимов к делу.
Мне вдруг стало не смешно и даже ни капельки не весело. Я судорожно пыталась вспомнить, как зовут Трофимова – моего некультяпистого одноклассника, на шее у которого на переменке катались все мальчишки класса по очереди. Того, который учился с двойки на тройку, ходил в мешковатой неглаженой форме, мыл голову раз в две недели и за партой в классе, как правило, оказывался один, если были еще свободные места. Как же его зовут: Леша, Костя, может, Толя? Хотелось обратиться к нему по имени, чтобы дурацкая ситуация как-то разрешилась, но, кроме Трофимова, в голову ничего не приходило, и ситуация развивалась не в мою пользу.
– Простите, я к вам обращаюсь! Как ваша фамилия – Бурякова? Что-то вас нет в картотеке.
– Да нет же. Я Смелянская Елена Владимировна.
– Ну, так бы сразу и говорили, что вы меня задерживаете! Пришли в поликлинику дурака повалять?
«Точно Трофимов, его занудный тон, человек без юмора, скучища ходячая», – подумала я.
