Станислав Малозёмов
Волчина позорный
Детектив
Глава первая.
Дробь, судя по свисту в воздухе, была картечью диаметром больше
пяти миллиметров, с которой ходят на кабана. Она вырывала куски
штукатурки с угла камышитового дома, дранка под ней тоже отлетала
мелкой щепкой в кусты палисадника, а глиняная пыль с изуродованного
дома выливалась горстями на милицейскую фуражку и погоны капитана
Маловича.
- Чикаго, мля! - сказал сам себе Александр Павлович. Он в
каком-то кино видел перестрелку мафиозных семей в Америке. - Эй,
Тимонин, ты уже двенадцатый раз шмаляешь по собственному дому!
Рублей пятьсот на ремонт уйдёт. А у меня даже пистолета нет.
Чего ты за сарай спрятался? Подойди и расстреляй меня в упор.
Нет пистолета. Честно. Иди, стреляй. За убитого «мусора» на зоне в
авторитете будешь. «Сявки» чифир станут носить днём и ночью, да
портянки тебе стирать. На тяжелые работы «кум» тебя, Гена, сроду не
пошлёт. И шконку дадут возле окна. Давай, стреляй в упор! Чего как
баба ныкаешься от безоружного?
- Чё, точно без ствола ты? Не фуфлыжишь? - крикнул Тимонин и
закашлялся. На последней отсидке туберкулёз словил. - Ну, тебе
молиться перед смертью не надо. В «мусарне» все атеисты. Тогда,
извиняй, как тебя там?
- Капитан Малович,- громко оповестил Александр Павлович Тимонина
и всех любопытных, наблюдающих из своих окон за редким явлением.
Стрелять в милиционера могли себе позволить очень немногие даже в
семидесятые годы. Не принято было. Значит Тимонину терять было
совсем нечего. Он жену с любовником поймал в сене на задворках и
обоих порешил. Сразу померли.
Скорую не вызывал никто. Сразу соседи побежали в милицию и
сказали, что после того, как он пристрелил изменщицу с хахалем,
Генка взял ружьё, патронташ и пошел за сарай,ждать бригаду
задержания. Сдаваться, понятно было, не хотел. Но начальник отдела
послал одного Маловича. Зачем на одного психа целую бригаду
натравливать? Только труповозка иприехала. В неё Тимонин не
стрелял. Ему бы, бедолаге, убежать, конечно, подальше, чтоб найти
не смогли. А он, придурок, вроде бы милицию решил наказать, как
будто это она Верку под шустрого кладовщика промбазы
подкладывала.Дурак, в общем, Генка.
- Слышь, капитан, твою мать! - Тимонин всадил в два ствола по
патрону и громко защёлкнул замок над курками. - Я тебя кончу, чтоб
ваша контора не совалась в семейные дела трудящихся. Это наше с
Веркой дело - разбираться между собой, а не ваше. Но потом и сам
застрелюсь нахрен. Один чёрт - на зоне от «тубика» сдохну раньше,
чем мне лоб натрут зелёнкой. А дотяну до «вышака» - тоже не
радость. Так что судить ты меня не отдашь, не радуйся!
Он вышел из-за сарая и бегом рванул к углу. Малович аккуратно
снял и уложил на завалинку фуражку, предварительно стряхнув с неё
желтую пыль. Прислонился к углу и, когда Тимонину оставалось
пробежать метра три, кувырком, сжавшись в почти в шар, выкатился
Генке под ноги. Потянул сбоку от себя ствол, одновременно
прокручивая приклад вокруг рук, и моментально забрал двустволку.
Генка Тимонин ничего не понял и остановился. Даже рот приоткрыл.
После чего получил ощутимый толчок прикладом поддых и сел на
корточки.
- Верку с кем застукал? - спросил Александр Павлович.
- С Лёхой кладовщиком промбазы. С Батуриным. Я их пару раз бил
обоих. Пообещал застрелить если опять попадутся. Слово, вишь ты, у
меня закон. Железное.
- Ну, пошли к нам для начала, - Малович поднял стрелка и
подтолкнул в спину. - Убегать не надо. А то я два твоих заряда в
ноги тебе всажу. Пустяк же. И на зону хромых без проблем берут.
Варежки шить - ноги не главное. Но тебе это на кой чёрт?
- Вот падаль эта Веерка, - плюнул Генка под ноги. - Отец говорил
- не женись на ней. Профура она. Нет, у меня ж своё мнение. Оно
главное! Ладно. В центральное управление идти или куда?
