«…Учитывая все вышеозначенные обстоятельства – как то: общественная значимость, а равно показания свидетелей под присягой, заключения медицинских комиссий, ходатайств родственников и т. д. – Суд постановил: именем Его Королевского Величества Хокона, короля норвежцев, подданного его, господина Миккеля Лёкка, считать недееспособным.
…Располагаемое им движимое и недвижимое имущество (если оное имеется, не обременено долгами и не является выморочным), сиречь дома, земельные участки, счета в банках, облигации государственных и частных компаний, авторские и смежные права и проч. передать под управление взявшим над господином Лёкком опекунство родственникам. Ввиду возможной исходящей от господина Лёкка опасности для общества (подтверждённой медицинскими заключениями, показаниями свидетелей), и необходимости медицинского за ним ухода, поместить вышеозначенного господина Лёкка, кроме опеки родственников и назначенного судом врача, имеющего аккредитацию и согласованного государственной медицинской комиссией, перед коей должен он нести отчёт, в таковое место, которое они по согласию посчитают приемлемым для комфортного и безопасного пребывания господина Лёкка.
Во славу Господа нашего Иисуса Христа, именем Хокона, короля норвежцев!
12 января 1935 года».
***
«…В связи с готовящимся осенью к печати собранием сочинений Миккеля Лёкка, издательство „Северная Звезда“ в Осло отдельной брошюрой планирует к выпуску и биографию писателя, что, наполненная слухами и домыслами, сама по себе может быть предметом писательского интереса».
«Почему?»
«Дело в том, что полная биография Миккеля Лёкка никогда не выпускалась и основана на отрывочных сведениях, таинственности, которую отчасти исходит от него самого. В своё время это поспособствовало ему взлететь на скандинавский литературный Олимп, так что я полагаю, что это всё было спланировано».
«Ходили слухи, что Миккель Лёкк – русский…»
«Вот именно! Слухи – о чём мы и говорим! Положим, он и впрямь русский, даже скорее всего – зачем нагонять вокруг этого туману? Когда-то, сообщают, он давал интервью каким-то американцам или японцам, но всё это кажется до того шитым белыми нитками, что вызывает оторопь. Говорят также, его видели на Суде, который объявил его недееспособным, на слушаниях и прениях сторон, но опять же, опять же… Всё подёрнуто дымом, туманом – кто-то, где-то, когда-то…».
«То есть достоверных сведений на этот счёт у вас нет…»
«Исключительно домыслы, как и у всех… Впрочем связи в издательском мире дают мне основания так утверждать».
«Так кто же такой этот Миккель Лёкк?»
«Миф! Запишите большими буквами красной строкой – МИФ! Ни обездоленный гонимый русский эмигрант, ни эксцентричный миллионер, ни лидер подпольной террористической организации… Миф. Я сам видел нескольких господ совершенно разной наружности, утверждавших, будто они и есть – Миккель Лёкк, по ту и по эту сторону скандинавских гор, но был ли среди них сам Миккель Лёкк – совершенно неясно. Покажите мне хоть бы документы, хоть паспорт, хоть фотокарточку с подписью – ничего же нет! Поймите, такие мифы удобны – не нужно отвечать за сказанное – и выгодны – на тайне денег сделать, при разумном подходе, можно куда больше!»
