Он ходил взад-вперед, ощущая нечто среднее между беспокойством и приятным волнением. Итак, он добился своей цели, все шло по плану. Вот оно, новое начало. Если не считать звука его собственных шагов, вокруг царила тишина, однако казалось, что это просто затишье перед бурей, краткая передышка после всего, происходившего ночью, – крики, шум борьбы, сердитые голоса… Но утром все будет по-другому. Начнется совсем другая жизнь.
На этой мысли и следует сосредоточиться. Начать сначала. С чистого листа. Он остановился и, уперев руки бока, уставился в пол. Посмотрел на собственные ботинки – простые, коричневые, без шнурков, они давно уже утратили блеск новизны. Потертые и поношенные, ботинки почти сливались с полом, так что разглядеть их было не так-то просто. Он подвигал ногами и под скрип подошв начертил на полу парочку небольших воображаемых кругов.
Он сел и наклонился вперед. Он готов к новой жизни. Другого выхода нет. Глубоко вздохнув, закрыл лицо руками, оттягивая пальцами кожу и оставляя на ней красные следы. На секунду все вокруг погрузилось в благословенную темноту, которая, увы, вскоре наполнилась картинами прошлого – размытые черты лиц, открытые рты, дикие взгляды. Они вырывались, сопротивлялись, но никогда не могли одержать верх.
Он открыл глаза. Дыхание сделалось прерывистым, на лбу выступил пот. Как он до этого дошел? С чего все началось, понятно, однако такого финала он не ожидал. Они все умерли. Отняв руки от лица, он вытянул их перед собой ладонями вверх. Руки как руки – кожа, мышцы, кости. Медленно повернул их тыльной стороной, и вместо проступающих на грязных ладонях линий увидел только тонкие пальцы. Ногти тоже были бы грязные, если бы он не обкусал их вместе с кожей. Остались только короткие огрызки, а над ними – распухшие кончики пальцев. Но он до сих пор не мог поверить, что сделали эти руки. С виду обычные, они сотворили такое, переступили через такие границы… Казалось бы, это должно быть заметно с первого взгляда, но нет. Впрочем, дело не в руках. Дело в ней. Так было всегда.
Он снова закрыл глаза. Нужно забыть о ней, но задача не из легких. Стоило ему попытаться избавиться от одних воспоминаний, как тут же приходили другие. Вот их мягкие, длинные волосы касаются его пальцев. Прикосновения, как легкие поцелуи, задевают кожу. Потрескивает статическое электричество. Он сглотнул.
Воспоминания были слишком яркие, и все помещение тут же наполнилось звуками борьбы, всхлипываниями и приглушенными криками. Он едва переводил дух, перед глазами одна за другой проносились картины. Пустое пространство, эхо, мягкие волосы, касающиеся рук, шорох пластика, скрип ножек стула по полу, стук дерева о бетон. Казалось, мысли доставляли физическую боль, и он стиснул руками колени. Необходимо взять себя в руки, больше о таких вещах думать не следует. Это все в прошлом, с которым самое время порвать. У него появился шанс начать сначала.
Вот он, первый день новой жизни.
Джо Паркер покачивался на стуле и глядел в окно, наблюдая, как площадь постепенно заполняется народом. Он уже обзвонил полицейские участки Манчестера и ближайших маленьких городков, чтобы навести справки относительно новых арестантов. Уголовное право – отрасль достаточно ограниченная, поэтому фирме просто не удержаться на плаву без этих однообразных будничных дел – алкоголики, мелкие хулиганы… Нужно же чем-то заполнять пробелы, пока не подвернется серьезная работа. Но, чтобы заполучить всех этих мелких клиентов, нужно, чтобы твое имя стало известным. Поэтому каждое утро Джо обзванивал все участки в радиусе пятнадцати миль лишь для того, чтобы узнать, не упоминал ли кто-то его имени. Как всегда, ответ – «нет». Но каждый раз Джо заводил разговор с тем, кто взял трубку, и выяснял, нет ли серьезных дел. Убийств. Детоубийств. Изнасилований. Так он изо дня в день погружался на самое грязное дно Манчестера. Даже если труды Джо не приносили ощутимых результатов, по крайней мере, они помогали ему создать репутацию. В этом городе крупных конкурентов у фирмы хватает, а значит, Джо должен прилагать усилия, чтобы о нем не забывали. Для его начальников из отделов гражданского и коммерческого права, которые носили безупречно сидящие костюмы и улыбались не разжимая губ, юриспруденция значила только одно – деньги, деньги и еще раз деньги. Однако для Джо на первом месте всегда стояла борьба, драма.
