«В изгнании»
Солнце уже взошло над
городом, прогоняя своими яркими лучами света тёмную, мрачную ночь,
давая начало первому дню. В каждом лепестке свежесть бутона подобна
обиженной чистоте утреннее росы, что каплями слёз роняет на землю
боль чужого отчаяния. Любовь чем-то похожа на боль, своего рода
сплетение из чужих судеб волею случая обречённых на встречу… Плавно
на город опускался отблеск нового дня, впуская в мир живое дыхание
сладкой истомы. Попав в клетку к зверю не пытайся сбежать, подчини
хищника..
Лица легонько коснулось дуновение прохладного ветерка… словно
поцелуями солнца первые лучи покрывали нежную кожу, заставляя
открыть глаза. Первое, что я увидела это белый салон иномарки. Сама
я лежала на заднем сидении и судя по всему мирно спала, в крови
играла та дрянь, которой меня усыпили. Из приоткрытого окошка в
салон проникал свежий ветерок. Продолжая лежать, я услышала
разговор по мобильному телефону. Знакомый голос отвечал
— Нет, я не передумаю. Перестань названивать мне, даже если это
будет последнее, что я сделаю — я не отступлю.
Небольшая пауза, он слушал то, что говорил ему собеседник, а
затем…
— Нет, я в своём уме. Нет, не вернусь. Ты ее не получишь. Нет,
сказал, всё. Прощай.
Отключился. Я заметила на переднем сидении рядом с водительским
флакончик и шприц. Так… а вот это уже слишком. Что он задумал?!
Нет, я на такое не подписывалась. Я не хочу никуда уезжать. Я
должна знать выжил ли кто-то в этой бойне и если да, то кто. А ещё…
если мама жива, я должна найти её чтобы узнать о себе всю правду.
Понимая, что Эрик собирается увезти меня куда то очень далеко,
чтобы спрятать от своего отца. Нет, мне это не подходит!
Я аккуратно потянулась к ручке, повернула её и… на ходу
выскочила из машины. Это же какой надо было быть дурой, чтобы
сделать это, но я сделала и хорошо, ещё что машина притормозила,
сбросив скорость из-за не ровной дороги в буграх. Конечно я разбила
себе коленки, но наверное ещё не совсем отошла от эфира, поэтому
кое как встала на ноги и кинулась прочь… в сторону кукурузного
поля, которое мы проезжали. Машина резко остановилась, дверца
хлопнула и я услышала позади себя знакомый голос
— Катя!!! Стой!!! Я не трону тебя!!!
Я бежала вперёд, не чувствуя ног от усталости, но как оказалось
от бойца беркута (или где он там служил?!) не так просто уйти. Эрик
нагнал меня довольно быстро, обхватил руками поперёк талии и прижал
спиной к огромной груди, не позволяя пошевелиться. Я словно
оказалась в стальном капкане мощных рук.
— Пустиии!!! Чего ты хочешь от меня??!
Выкрикнула, пытаясь высвободиться, но это оказалось практически
невозможно.
— Я хочу лишь спасти тебя! Ничего другого!
Перекрикивая меня, Эрик резко развернул моё хрупкое тело в своих
сильных руках и обхватив руками лицо, прошипел
— Я не причиню тебе зла… поверь мне, ради тебя я пошёл против
своей семьи, я предал отца и память младшего брата! …ради тебя я
сделал невозможное. Верь мне, верь! Я хочу спасти тебя.
Рыдая я забилась в его руках, крича словно раненная птица
— Я должна вернуться!!! Я должна спасти их, пусти меня!!!
Эрик резко встряхнул меня
— Некого спасать!!! Они все мертвы!!! Отец все подстроил так,
словно Шалов напал на Царёва, тот защищался, они подрались. А Иван
пришёл к тебе, но… в него выстрелили. Дом сгорел! Ты пропала. Ты
понимаешь, что ты — единственный свидетель! А мать Грозного… она
уничтожит тебя, она винит в смерти мужа и в лом, что её сына
подстрелили, тебя!!! Тебя убьют!!!
Этого было уже слишком… моя нервная система уже просто не могла
больше справиться с этим. Грозный погиб? Нет. Нет. Нет…
— Нет!!!!! Нет!!!!
Я кричала в голос так, как может кричать человек обезумевший от
горя, опустилась на колени, Эрик хватая меня, опустился рядом… а
дальше, кажется я снова провалилась в спасательную тёмную
пустоту…
