Казалось бы, самым тяжелым моментом в моей жизни был уход родителей, но тогда я еще была ребенком. Сейчас, в свои семнадцать лет, признаться честно, я уже и не помню, что испытывала в тот момент. Я помню, что мне было грустно, помню, что долгое время не могла заставить себя что-то делать, чем-то интересоваться, кому-то открыться. Впустить в свою жизнь кого-то столь же дорогого и близкого, как и родители, было очень сложно.
Первыми, кто покорил мое сердце, разбив каменную стену одиночества, оказались бабушка и дедушка. Мамины родители, которые так же, как и я, не могли понять поступка своей дочери. Они думали забрать меня к себе, но не хотели сделать еще больнее, и потому, чтобы не разлучать с моими одноклассниками, сами переехали ко мне. Вот только были ли у меня друзья среди одноклассников?
У меня был сложный характер. Наиболее комфортно я чувствовала себя в одиночестве. Мне не нужны были друзья, не нужны были чьи-то комплименты, прогулки, свидания. И так длилось до того момента, пока не закончилась школа, пока я не покинула ненавистный для меня город.
Вот только таким ли ненавистным он был? Как оказалось, нет.
Вторым человеком, кто приоткрыл дверцу в мою душу, оказалась девушка Эмми, с первых же моментов ставшей моей подругой. Как так произошло? Ведь до этого момента я и вовсе никого к себе не подпускала. Или же, я и правда так сильно хочу измениться? Конечно же, да!
Казалось, уже тогда я была счастлива, как никогда. Я познакомилась с удивительной, жизнерадостной девушкой, поступила в университет, о котором мечтала, и жила с бабушкой и дедушкой, в их родном городе. Что еще мне нужно было для счастья?
Разве что только трое неординарных, эксцентричных, но при этом очень милых брата? Я и подумать не могла, что кто-то подобный может появиться в моей жизни, может крепко войти в нее, стать ее частью.
И теперь я и представить не могу своей жизни без всех этих людей.
Неужели я так сильно изменилась, всего лишь за одно лето?
Утро встретило меня яркими солнечными лучами, заглядывающими в приоткрытое окно. Сделав несколько глубоких вдохов я все же поднялась, первым делом направившись в ванную. Приняв душ и умывшись, я с каждой минутой все сильнее ощущала, что нервничаю. Было ощущение, что нервное напряжение возрастало во мне как струна гитары, которую музыкант натягивает, настраивая инструмент.
Спустившись в кухню, я все же решила отказаться от завтрака, а потому, выслушав от бабушки и дедушки пожелания удачи, сбегала наверх, прихватив подготовленный с вечера рюкзак и накинув на плечи пиджак, вышла из дома.
По дороге в университет я встретила Эмми, и вместе с ней мы уже преодолели оставшееся расстояние.
– Будет весело, правда? – Эмми вся светилась от счастья, будто там у нее уже были друзья, с которыми она так ждала встречи. Хотя, кто ее знает? Если вспомнить того же Сэма и Доната, с которыми, как уверяла Эмми они на одном факультете.
Меня же ждала полная неизвестность.
– Я надеюсь.
– Ну, конечно! – Она обняла меня за плечи.
– Мне бы твою уверенность. – Усмехнулась я, продолжая нервничать все сильнее.
– Тебе в корпус А, а мне в Б. Тебе налево, мне направо. – Продолжала смеяться Эмми, когда мы уже вошли в холл.
– Ну, пошла я тогда налево.
– Будешь братьям изменять?
–Ты слишком много болтаешь, подруга! – Я не знала, возмущаться мне или смеяться, но она на всякий случай отбежала от меня подальше.
Так мы и разошлись каждый в свою сторону. Поднявшись на второй этаж, я нашла нужную аудиторию. Дверь была открыта, звонок должен был прозвенеть примерно через десять минут. Заглянув, я заметила, что аудитория была заполнена лишь на половину. Дверь в класс находилась в конце, за спинами учеников. Выбрав себе место за второй партой у окна, я прошла через всю аудиторию, ощущая на себе заинтересованные взгляды. И как бы я ни старалась чувствовать себя иначе, уверяя себя, что от той скромной и закомплексованной девочки уже практически ничего не осталось, я чувствовала себя именно такой. Опустив взгляд в пол, чтобы не встречаться со взглядами своих сокурсников, я сжала руки в кулаки.
