Порыв ветра, рожденный холодными водами Арктики, пробежал над морской рябью и взобрался по щербатым расщелинам ледника на поверхность. Подняв облако снежной пыли, он рассыпался по льду белыми змейками и устремился к прибрежным скалам. Покружив над пустыней хороводы снежинок, ветер устал и поник поземкой к ногам одинокого путника.
Человек не спеша волочил пулку с перевязанной тушей тюленя, не обращая внимания на игры ветра и великолепие сурового края. Следы снегоступов и полозьев пулки быстро заметались, словно ледяная пустыня торопилась избавиться от шрамов, увечивших ее совершенство.
Охотник замедлил шаг, обогнув широкую скалу, за которой скрытая от морского ветра схоронилась приземистая изба, просевшая от времени крышей. Построенная когда-то промысловиками для хранения снастей, она часто служила им укрытием в непогоду. Теперь у этого жилища были новые обитатели.
Навстречу охотнику с завалинки поднялась огромная псина и, выпрямив передние лапы, потянулась. Она была широкой в костях и не менее метра в холке. Но по-настоящему выдающейся ее чертой были ярко голубые глаза, отражавшие в своей глубине синеву неба.
Человек подтянул пулку с добычей к разделочному камню и, повозившись с подвязанной ремнями тушей, уверенным движением перебросил ее на поверхность плиты.
– Как поохотилась?– не поворачивая головы, спросил он и обтер нож краем кухлянки.
Псина встала на задние лапы, вытянув высоко угловатую морду, и неестественно выгнулась, сотрясаясь конвульсиями. Кости захрустели, выворачиваясь суставами, а мышцы под натянутой кожей вздулись, быстро изменяя форму тела и складываясь в человекоподобное существо.
Трансформация осталось незавершенной.
Безупречная женская фигура с тонкой талией и широкими бедрами сохранила звериные черты в когтях и короткой шерсти, которая покрывала тело подобно одеянию. Девичье лицо было бы прекрасным, если бы не острые клыки, обнажавшие свою белизну в обрамлении кроваво красных губ, да звериный взгляд голубых глаз.
– Я тоже рада тебя видеть,– низким голосом произнесла девушка, выдавая в речи едва уловимый акцент.
Беззвучно ступая по снегу, она со звериной грацией приблизилась к охотнику и заглянула через его плечо. Тот неторопливыми движениями разделывал тушу тюленя, отделяя шкуру с жиром от мяса.
– Ты перекинулась, чтобы о чем-то поговорить?– не отрываясь от своего занятия, спросил человек.
Девушка втянула подвижными ноздрями воздух, смакуя запах свеженины:
– Ты тоже вчера почувствовал это?
Охотник легко, одним движением, повернул тяжелую тушу тюленя и методично продолжил разделку. Через какое-то время он сделал паузу и ответил:
– Да.
Глаза девушки сверкнули, а в движениях проявилось волнение. Она быстро обошла охотника и уселась на снег у разделочного камня так, чтобы заглянуть в глаза человеку.
– Расскажи,– ее голос звучал нетерпением.
Человек продолжал орудовать ножом, надолго оставив собеседницу без внимания, пока та неподвижно ждала, не сводя с него глаз.
– Когда ты вернулась?– спросил он, откинув в сторону тюленью шкуру.
– С рассветом,– неохотно ответила девушка.– Расскажи, что ты почувствовал.
Охотник впервые с начала разговора повернул лицо к девушке и внимательно на нее посмотрел. Она машинально, как это часто делают собаки под взглядом хозяина, опустила голову ниже и прижала уши. Но так и не отвела голубых глаз в сторону, выказывая упрямство. Лицо человека было красивым, с безупречно правильными чертами, и печатью безмятежности, которая скрывала любое проявление эмоций.
– Аля, мы не для того забрались в эту глушь, чтобы подпрыгивать всякий раз, когда что-то происходит с нашими родственниками.
– Ты сказал, что-то происходит?– девушка прыжком вскочила на ноги и отступила на несколько шагов, подавшись грудью вперед и сверкая глазами.– Я перестала чувствовать нашего брата… Как-будто его больше нет… Я думаю, произошло что-то очень важное…
