ПРОЛОГ
Осколок древнего гранита устремляется вверх сквозь похожие на оригами белые складки швейцарских Альп, пронзая низко висящие облака. Пустельга парит высоко над вершиной самой культовой горы Европы – Маттерхорна. На северо-западе, в глубокой долине, прорезанной ледниками, находится высокогорное озеро. Города Монтре и Лозанна переполнены путешественниками, перемещающимися по сети автобанов, подобно венам, несущим живительную кровь к главному телу – сияющему городу Женеве. Настоящий котел зимних любителей острых ощущений, миллионеров и ярких умов, и все они готовы окунуться в ноябрьский вечер. Но здесь, наверху, в величественной тишине пика, безмолвный воздух удерживает пустельгу в подвешенном состоянии. Подхваченный мимолетным восходящим ветром, взмах перьев колышется в морозном воздухе. Птица начинает вращаться по спирали, спускаясь к сосновому лесу внизу. Все спокойно, все безмолвно, зеркально-неподвижная вода далекого озера сияет в угасающем свете зимнего солнца.
Треск выстрела разрывает тишину, нарушая спокойствие. Пустельга исчезает. Деревья вздрагивают и выпускают стаю птиц, улетающую в облако снежной пудры. Пара горных серн в испуге выпрыгивает из зарослей.
В глубине леса по свежевыпавшему снегу бежит женщина, в отчаянии петляя между деревьями. Горячее дыхание вырывается в морозный воздух, когда она с трудом взбирается наверх. Бегунья стонет от изнеможения, но не собирается сдаваться. Она продвигается вперед, борясь с углубляющимся снегом, который замедляет каждый её шаг. Она должна идти; ей нельзя здесь останавливаться. Хватаясь за сосновые ветки, чтобы продвинуться вперед, она рискует оглянуться назад. Преследователей нигде не видно, но она знает, что сильно они не отстанут. Она пока ещё не в безопасности.
Выстрел задевает её предплечье. Капли ее свежей крови падают на снег и растекаются, как чернила на промокашке, оставляя след, который мог привести их к ней. Она перекатывается в сторону по скоплению камней и прячется под ветвями сосны. Тяжелый снег пригибает нижние ветки, обеспечивая укрытие. Она лежит неподвижно, прижавшись всем телом к стволу, тяжело дыша, напрягая слух.
Воздух прорезает хлопок второго выстрела. Щепки вылетают из ствола дерева слева от нее, осыпая ее снегом и кусочками коры. Она издает вопль отчаяния и как дикое животное выскакивает из своего укрытия обратно на открытое место. Она зашла уже слишком далеко; она слишком упорно боролась, и теперь отказывается терпеть неудачу. Сердце колотится, легкие разрываются, ноги горят. Она должна продолжать искать спасение.
Рикошет третьего выстрела отскакивает от гранитного утеса справа от нее. Они отстают. Это хорошо. Заставляя себя двигаться вперед, она все дальше продирается между деревьями, вслепую отбрасывая сосновые ветки со своего пути, хвоя царапает ее кожу. Снег уже доходит ей до пояса, но она заставляет свое тело бороться, несмотря на боль. С каждым судорожным вдохом она становится на шаг ближе к свободе.
Наконец, она добирается до открытой местности, пологого каменного плато. Но поверхность состоит из сплошного льда, и она почти сразу теряет опору. Она кувыркается вперед, отчаянно пытаясь удержаться на ногах и контролировать свое падение. Ее ноги останавливаются как раз в тот момент, когда скала обрывается в никуда. Восходящий поток воздуха из долины, находящейся тысячей футов ниже, подхватывает ее, развевая ее пальто, и на секунду удерживает её. Её руки раскидываются, спина изгибается как у змеи, чтобы противостоять падению. Она висит, остановившись между жизнью и смертью.
Зазубренный кончик Маттерхорна, похожий на сломанный палец, решает её судьбу. Где-то далеко вверху кричит пустельга. Крик голосом ее дочери разносится высоко в воздухе, и в этот момент она понимает: вот оно. Каждое прожитое ею мгновение, каждое лицо и каждое чувство сливаются воедино, а сердце бьётся в груди, как барабан.
