Было обычное московское серое утро. В тяжёлом сыром воздухе растворились недосып и лёгкая тошнота, смешанные с запахом гари и выхлопными газами. Из окна моего офиса – офисом я гордо именую каморку в бывшем заводском цеху, разгороженном новыми владельцами на несколько десятков подобных клетушек – было видно, как хмурые, не выспавшиеся люди, покинув метро, спешили к зданию делового центра. Казалось, они текут непрерывной струёй, чтобы побыстрее занять свои места в сотах людского улья, таких же, как моё, и жизнь остановится, если кто-нибудь опоздает.
Мне нравилось находиться здесь по утрам, хоть особой надобности в этом не было – клиенты редко сюда суются, предпочитая звонить мне по телефону и назначать встречи в удобном для них месте. Но всё-таки офис был нужен мне для того, чтобы дисциплинировать себя. Если бы я дожидался звонка дома, лёжа на диване, я был бы расслаблен. А так я в постоянной боевой готовности. К тому же, эта комнатка, затерянная в термитнике под названием деловой центр, напоминала мне о том, что я тоже часть всего этого суетливого, невыспавшегося и усталого с утра мира.
На коленях у меня лежал раскрытый том «Илиады» Гомера. Я переводил взгляд со страницы на окно, стараясь понять, меняется ли что-нибудь в жизни вместе с положением во времени и пространстве, или же везде и во все времена злоба, зависть и алчность правят миром, ловко маскируясь в тумане суеты и безразличия. Кто из сотни человек, движущихся в ежедневной колонне под моим окном, вечно старающихся казаться приятными, простыми в общении, лёгкими на подъём, весёлыми, скрывающих раздражение и другие негативные эмоции, окажется хищником? А кто окажется жертвой? Жертва ничем не отличается от хищника, потому что их лица покрывают одинаковые маски. Когда нужно будет разобраться, тогда на помощь призовут меня. Но будет уже поздно…
Не надо думать, что мне не нравится мой офис. Он чрезвычайно удобен – протяни одну руку, и возьмёшь электрический чайник, который стоит на подоконнике. Протяни другую – и можешь открыть дверь клиенту, каким-то чудом решившему меня нанять. И всё, заметьте, не вставая с места. О чём ещё может мечтать человек, который полжизни провёл на ногах.
И тут, к моему немалому удивлению, в дверь постучали. Убедившись, что это не галлюцинация, я отложил книгу в сторону и крикнул: «Войдите!». Дверь открылась, и на пороге я увидел женщину лет тридцати пяти, одетую в чёрное. У неё было круглое лицо, тёмные волосы, заплетённые в тугую косу, карие глаза уверенного в себе, знающего, что к чему в этой жизни, человека.
– Пётр Николаевич? – спросила она скорее утвердительным тоном. Видимо, именно таким она меня и представляла и не сомневалась, что это я. Вопрос был необходимой формальностью.
– Так точно. – Я указал на стул напротив. Этикет велит предложить чай или кофе, но такого уровня сервисом я похвастаться не мог. Да это и не к чему. Ко мне приходят не за этим.
Клиентка закрыла дверь и села напротив меня.
– Марина, – представилась она ровным, но напряжённым голосом, в котором слышалась попытка скрыть волнение.
Я не стал говорить «приятно познакомиться».
– Марина, прежде чем мы перейдём к делу, я должен вас предупредить. Скорее всего, я не тот, кто вам нужен.
– Почему? – искренне удивилась клиентка.
– Мой профиль – поиск пропавших без вести.
– Но ведь вас рекомендуют как специалиста широкого профиля.
– Конечно, я мог бы уверить вас в том, что я гениальный-сыщик-мне-помощь-не-нужна. Но я не люблю обманывать людей. Это в книжках частные детективы-одиночки берутся за всё, что угодно, и непременно достигают успеха. На самом же деле мои возможности далеко не безграничны. Никто не обязан отвечать на мои вопросы и делиться со мной информацией. У меня нет технических возможностей, которые есть у правоохранительных органов и крупных контор. И это при том, что вам не наврали: я действительно детектив широкого профиля. Точнее, был им, когда служил в уголовном розыске. Пятнадцать лет в отделе по борьбе с организованной преступностью, так что рэкетиры, убийцы, киллеры – это всё мой контингент. Но теперь всё по-другому: отдел был расформирован, я выведен за штат за то, что не прошёл так называемую переаттестацию. Сейчас я всего лишь одиночка, который работает исключительно потому, что ничего в жизни больше не умеет. Я занимаюсь тем, что мне под силу – поиск без вести пропавших. Ну и ещё слежкой за неверными муженьками ради хоть какого-то заработка.
