Тёмный, мрачный лабиринт тянулся, казалось, бесконечно. Серые шершавые камни на стенах и под ногами отдавали холодом. Редкие факелы, освещавшие это место, делали его ещё более таинственным и непредсказуемым. Узкие коридоры, неожиданные повороты и углубления пугали, поэтому я всё крепче сжимала руку матери. Она несла небольшую сумку, ободряюще мне улыбаясь. Спёртый воздух, ощущение опасности безжалостно давили на мою детскую психику. Но я, будучи семилетним ребёнком, зависела от взрослого человека.
Сначала мы шли обычным шагом, словно это была всего лишь прогулка. И вдруг всё изменилось буквально в одно мгновение. Мать, резко остановившись, прислушалась. Её взволнованный вид и напряжённая поза не прибавили мне уверенности. Наоборот, я почувствовала, как страх вселяется прямо в моё сердце. Вскоре я и сама услышала посторонние звуки, напоминавшие чьи-то отдалённые шаги. Они приближались, становясь всё отчётливее. Мать бросила сумку и, схватив меня на руки, кинулась бежать. Обняв её за шею, я зажмурилась, чтобы не видеть ужаса на родном и любимом лице. Оказавшись в новом туннеле, она опустила меня на землю и лихорадочно стала шарить ладонями по стенам, пытаясь что-то найти. Ей это не удавалось, а быстрые шаги преследователей звучали уже совсем рядом. Вдруг мой взгляд упёрся в необычные вытянутые фигуры с неестественно длинными конечностями. При свете факелов они выглядели весьма странно. Их плоские серые силуэты приблизились, но в тот же момент каменная кладка за моей спиной словно растворилась в пространстве. Мать, облегчённо вздохнув, с силой толкнула меня в открывшийся проход. Упав на пол, я заметила, как стена начала медленно закрываться, отрезая меня от мрачного лабиринта, но и от матери. Последним, что мне довелось увидеть, было её перекошенное страхом лицо и группа преследователей, навалившихся на неё.
Оглядевшись по сторонам, я вдруг поняла, что нахожусь в нашей квартире, расположенной на окраине Генуи. Встав на ноги и трясясь всем телом, тихо подошла к стене и прислонилась к ней. Я не услышала ни криков, ни шорохов, вокруг – сплошная мёртвая тишина и больше ничего. Слёзы сами собой потекли по моим щекам. Маленькая, беззащитная, я стояла посреди комнаты, не понимая, что произошло и как быть дальше. Всё ещё продолжая плакать, я залезла на диван и улеглась с головой под плед. Жуткие физиономии долго стояли перед моими глазами, но постепенно они начали меркнуть, а потом исчезли совсем.
Скорее всего, мне удалось заснуть. Когда же я проснулась, рядом сидел отец. Тут же бросившись ему на шею, я разревелась. Он встревоженно смотрел на меня и гладил по волосам, желая успокоить.
– Что случилось, Лия? – спросил он. – И где мама?
– Её забрали серые люди.
– О чём ты говоришь, дорогая?
Я рассказала о случившемся, но отец воспринял подобные объяснения как детскую выдумку.
– Мне кажется, тебе приснился кошмар, – промолвил он. – Всё образуется, поверь мне. И мама наверняка скоро придёт.
Но она так больше и не вернулась. Я помню, как меня расспрашивали разные люди. Что-то записывали, делали умные лица. Что касается отца, он весь сник и выглядел грустным и уставшим. Психолог, который впоследствии работал со мной, убедил меня, что я видела страшный сон. Со временем я и сама в это поверила.
Прошло несколько лет, и события, случившиеся в лабиринте, почти стёрлись из моей памяти. Но к пятнадцати годам я вдруг отчётливо осознала: наваждение, испытанное мною в далёком детстве, вовсе не вымысел.
Я довольно часто оставалась дома одна, так как отец, будучи врачом городской больницы, много времени посвящал своей работе. После исчезновения матери он отдалился от меня и словно ушёл в себя.
