Тихий гул двигателей мешался с натяжным гудением защитного
модуля. Вся звуковая палитра штурмового челнока ограничивалась
этими двумя нарушителями покоя. Энтэр-щиты наполняли десантный
отсек плавающим воем. Хотя никто с уверенностью не мог сказать, что
порождало такой звук: сами энтэр-щиты или та разрушительная сила,
от которой они отделяли боевую машину.
Путешествие через пустоты всегда грозило обернуться мгновенным
растворением. Или, как говорили ученые в лабораториях, –
дезинтеграцией. Но за сотни лет развития технологии Альянса
воплотились в почти безотказном методе защиты от Потока при
межмировых перемещениях. Поэтому никто из экипажа не волновался о
том, что модуль энтэр-щитов гудел чуть громче, чем обычно. Мысли
всех восьми бойцов были заняты другим.
Если бы кто-то заглянул в десантный отсек, то в темноте узкого
помещения не сразу бы вышло разглядеть его пассажиров. Огромные
фигуры в массивных механизированных бронекостюмах неподвижно стояли
друг напротив друга. Каждого солдата почти на половину поглощали
док станции, установленные в стены челнока. Пока внутренние
автоматизированные системы перепроверяли состояние бойцов и их
брони, разумы солдат проходили иную проверку.
На дисплеях внутри угловатых шлемов отразился процесс настройки
локальной сети. Нейро-импланты уже прошли инициализацию, и сейчас
каждый из них отправлял другим семерым данные для отладки.
Неискушенные в боевой инженерии Альянса порой называли
коммуникацию с помощью нейро-имплантов пародией на телепатию.
Считалось, что эти чудеса науки позволяли бойцам обмениваться
мыслями. Нейро-интерфейс и правда предназначался для не вербального
общения. Но на деле, по сети можно было передавать только
ограниченные и очень короткие пакеты информации. Вроде ответов
«да/нет», или указаний по тактическому размещению на поле боя. Для
опытной боевой группы это не составляло труда.
Впрочем, только таким группам и разрешалось использовать
нейро-интерфейс. Это было первым и важнейшим условием, когда отделы
обеспечения разрешали солдатам пользоваться своими особыми благами.
Вторым и последним условием могла стать нештатная ситуация,
требующая экстраординарных мер. И в этот раз были соблюдены оба
условия.
- Отчет, - потребовал командир.
Как только установка связи была завершена, солдаты обменялись
позывными и кодовыми номерами для подтверждения готовности.
Встроенные компьютеры уже заполнили привычную таблицу иерархии.
Верхнюю строчку занимал SP-1613 – командир отряда. Сразу под ним
выстроились остальные бойцы.
SW-1618 и SW-1621 – штурмовики. Первые и последние бойцы на поле
боя, вооруженные универсальными винтовками с двумя режимами: для
среднего и близкого боя. Основная сила отряда. SD-1638 –
единственный тяжелый боец носил более крепкую модификацию
стандартного бронекостюма и отвечал за более мощное вооружение,
вроде пусковой установки и пулемета.
- К высадке готовы, - отчитался Восемнадцатый.
- Сразу после брифинга, - добавил Двадцать первый.
- К бою готов, - следом пришел отчет SC-1617. – Техпак заряжен.
Инструменты исправны. Все доступно для использования.
Семнадцатому всегда приходилось отчитываться не только за себя,
но и за свои ресурсы. Этому бойцу было поручено отвечать за
стратегическую поддержку отряда при помощи взрывчатки и тактических
ловушек. Аналогично ему о своем статусе отчитался и ST-1623.
Связист и взломщик отряда.
- Подтверждаю модернизацию дальнобойного орудия под тяжелый
калибр, - отозвался по связи SS-1626. – В этот раз выдали больше
боеприпасов. Вопрос: ожидается затяжной бой?
- Едва ли. Ожидается тяжелый бой, - ответил ему последний боец в
отряде. На вид у SM-1615 был самый легкий доспех. – Большую часть
моих средств тоже заменили с медикаментов на шоковые и отравляющие.
Уклон явно сделан в поддержку боевой силы отряда.
