Вопреки «легковесному» названию, в книге поднимаются достаточно серьезные вопросы. Она не просто затрагивает некоторые устоявшиеся табу, но имеет целью их разрушить. Из христианской культуры в сферу нашей духовности перешло гораздо больше, чем можно себе представить. И, прежде всего – убежденность в том, что истинному христианину гораздо больше подходят жертвенность и аскетизм, чем жизнелюбие. Нечто похожее мы найдем и в буддизме с его представлением о том, что земное бытие есть страдание. Однако подобные утверждения весьма сомнительны. Из них следует, что страдание первично и мы должны цепляться за него изо всех сил, поскольку оно служит едва ли не главным условием освобождения. Пожалуй, только жителям Тибета присуще счастливое и легкое восприятие жизни, возникшее из подобных убеждений.
Что касается индуизма, то он оказался способен дать жизнь светлым и радостным системам духовного развития. Например, предложенная Махариши Махеш Йоги[1] трансцендентальная медитация видит в жизни общее великое движение к лучшему, охватывающее весь мир. Махариши снова и снова подчеркивает, что можно идти по пути радости, а страдание – не более чем окольная дорога, которой можно избежать, если познать естественные законы мироздания и следовать им.
В нашей культуре до сих пор господствуют ветхозаветные постулаты, которые могли бы измениться с приходом Благой Вести – Евангелия. Но суровый бог иудеев Яхве попросту подменил Благую Весть своего Сына Иисуса прежними мрачными догмами. Церковь, действуя в собственных интересах, полностью отдала Отцу все права, взваливая на плечи своих чад бремя греха и вины, от которого их так хотел освободить Сын.
И в Евангелии достаточно тому примеров. Так, Иисус помешал расправе с уличенной в прелюбодеянии женщиной, предложив вершить суд над ней лишь тем, кто сам безгрешен. В результате ни один камень не был брошен. В Нагорной проповеди Он отпускает нам все грехи. Сын Божий предупреждает и о том, что свое покаяние не следует выставлять напоказ. Более того, Спаситель призывает своих учеников не отрекаться от земных благ и радоваться жизни, пока Он с ними. Благую Весть свою Он провозгласил именно для того, чтобы подарить людям надежду. Человек, в сердце которого живет радость, сам идет навстречу Богу и единству. Иисус говорит, что Царство Небесное находится внутри нас, и мы должны возлюбить ближних, как самих себя. Он пытается отвратить людей от жестокости, научить отдавать сердца любви, искренности и всепрощению. Возмездие – не наша задача; люди должны быть настолько открыты, чтобы относиться с любовью даже к своим врагам.
Сын Человеческий разделяет с людьми их праздничное ликование и заботится (даже при помощи чудес) о том, чтобы на столах у собравшихся не заканчивалось вино. И можно не сомневаться – «произведенное» таким способом вино было отменным! На этот счет Библия не оставляет сомнений. Благую Весть Иисус провозглашает не для одного только спасения души. Он заботится и о пище для тела, когда пятью хлебами насыщает пять тысяч человек. Разве это не настоящий пир? Спаситель говорит нам, что не хлебом единым жив человек, но не требует при этом нужды и страданий сверх меры. Примечательно, что ни единым словом Он не упоминает капитализм и его правила. В притче о винограднике все работники получают одинаковую плату, без разницы, сколько каждому пришлось трудиться[2].
Но самое главное – в словах Иисуса нет и тени того ханжеского отношения к жизни, которого придерживаются служители его культа и так или иначе навязывают всем остальным. В раннем христианстве при святом причастии, свершаемом в Его память, было принято разливать по чашам самое лучшее вино и наслаждаться пиршеством. Подобные слова могут звучать кощунственно, но в них куда больше истинного христианства, чем в заунывных песнопениях, по сей день раздающихся в наших церквях. Лишь изредка забрезжит кое-где свет Евангелия, разве что на католических поминальных трапезах, где провозглашается, что человек рождается для счастья. И радоваться надо даже за ушедших, ведь они приблизились к цели – Небесному Царству и единству.
