* * *
Впервые мы начали говорить о книге с Машей в январе 2021 года, это было за ужином, мы говорили о наших планах, я интересовался ее мнением о том, что она думает, что я смогу в жизни
Как сейчас помню, Маша сказала мне, что у меня вряд ли получится построить дом своими руками, а вот написать книгу у меня должно получиться. Ее диагноз невероятно поразил меня, потому что книга в отличие от дома казалась мне настолько же вожделенной, насколько и мудреной. «Уж, лучше бы дом», вздохнул я про себя. Маша же стояла на своем, и лишь моя вера в то, что она реалистка и понимает больше и лучше меня в жизни, заставила меня сесть за клавиатуру.
Я писал эту книгу в течение последних нескольких месяцев, иногда я терялся, иногда опускал руки, бывало, что я не верил, что у меня получится. Время от времени я не успевал переносить свои мысли на бумагу и просто наговаривал на диктофон, опасаясь безвозвратно потерять драгоценные мысли. Однажды я в смятении удалил несколько десятков страниц, почувствовав облегчение лишь на следующий день, не возвращаясь более к этому вопросу. Стало легче, ведь я понял, что должен писать о том, в чем я действительно хорошо разбираюсь, а прибегать к историческим параллелям должен все-таки профессиональный историк, или человек более глубоко разбирающийся в этом. Поэтому я сознательно отказался от проведения исторических параллелей, остановившись на совершенно других вещах, реализуя на страницах этой книги более легкий жанр. Используя, при этом, свои научно-ориентированные наработки в релевантных дисциплинах, а также разработанный мной понятийный аппарат – систему терминов и определений.
Периодически я открывал сообщения от моих учеников в отношении меня, и это окрыляло, я писал, буквально слушая, как Ваши голоса подбадривают меня и даруют мне силы. Я писал ночами, испытывая на утро небывалый прилив сил, выпрашивал и выкраивал у моей любимой работы по двадцать минут в день, иногда фиксировал мысли печатными буквами в блокнот. Иногда я кидался бумагой и ломал ручки, злясь на самого себя, что не получается или получается не так, как я хочу. Я шел и в бурю, и в зной, собирая песчаные крупицы по всей пустыне, останавливаясь лишь тогда, когда мне был просто необходим сон для завтрашнего дня.
Первое ощущение, что у меня может получиться, появилось лишь в июле. Оно крепчало день ото дня, лед сомнений таял, и я начал размышлять о том, что я собираюсь делать с книгой в принципе. А в этот момент прилив эмоций вынес на берег проект обложки, и я осознал, насколько каждое свое слово, каждая строчка прочувствована мной, и я сделал это для Вас, и с Вашей помощью.
Эта книга является ни много ни мало воплощением моей детской мечты, когда я совсем маленьким ребенком доставал чемодан со старой Оливетти и неоднократно пытался начинать свою собственную книгу или, воображая себя переводчиком, переводил тексты с немецкого, набирая предложения на черной клавиатуре. При этом мне очень тяжело давались сочинения, и моя школьная учительница по русскому постоянно критиковала меня. Для полноты картины вспомню, как одна учительница по математике, с которой я поддерживаю отношения до сих пор, подошла ко мне на экзамене и вдруг ни с того ни с сего сказала мне, что у меня получается писать. И она до сих пор придерживается этого мнения.; -)
Если разобраться, то с самого раннего детства меня почему-то всегда интересовала культура и этика подписи книги. Я всегда с некоторым непониманием смотрел на людей оставляющих собственный автограф на первой странице, ведь я уже тогда знал, что подписывать книгу таким образом имеет моральное право только ее автор. Я, начиная с младых лет, я мечтал о том, что когда-нибудь смогу подписать мою собственную книгу. Другим ярким воспоминанием моего детства является запах старых книг в библиотеке. Мне дороги воспоминания когда я, невзирая на погоду, бежал в библиотеку и долго рассматривал полки и выбирал себе книгу на воскресенье.
