Пролог
Вот и наступил самый решительный момент в моей жизни, которого я так боялся и о котором меня предупреждала мудрая старая женщина. Именно сейчас я должен окончательно решить: Кто я? Человек и мужчина или размазня, который не способен постоять за свою семью? Как я сейчас должен поступить? Притушить свою боль и попытаться простить человека, который походя топчет все святое, что еще осталось в моей душе?
Он сейчас далеко от меня и уверен в своей полной безопасности. Не догадывается о том, что я вижу его, пусть не собственными глазами. Умен этот человек. Расчетлив. Считает, что полностью обезопасил себя от встречи со мной. Умело дал понять женщине о письме, сделавшем ее возвращение в Дудинку почти невозможным.
Он сидит на знакомой мне веранде, неторопливо прихлебывает горячий чай из фарфоровой кружки. Все учел. Все предусмотрел: и мою реакцию на письмо, и смятение узнавшей о письме женщины. Не учел только одного – не знал, что я не совсем обычный человек.
Я тоже сижу в своей, опустевшей с недавних пор, квартире и тоже пью чай, вернее просто держу в руках давно остывшую кружку. На моей кухне полумрак, задернуты двойные плотные шторы. Кухонная обстановка кажется мне призрачной. Все «забивает» изображение, посылаемое мне глазами двойника: Ярко освещенная веранда и человек за ее стеклами с кружкой в руке. Я вижу эту картину сверху, в непривычном для меня ракурсе. Вижу так, словно смотрю одним глазом в визир фотоаппарата, но удивительно четко: вижу, как шевелятся его губы, как он ласково улыбается подошедшей к нему маленькой хрупкой женщине, и вижу, как она улыбается в ответ.
– Мразь! Подлец! – шиплю я сквозь стиснутые зубы, терзаемый муками ревности. – Даже не догадываешься, подлая тварь, что ты полностью в моих руках! Стоит мне захотеть и с тобой в любой момент может произойти все самое плохое, что только смогу придумать! Могу искалечить. Убить. Могу хоть сейчас лишить тебя разума и памяти. Могу заставить совершить самый нелепый, самый дурацкий поступок.
Не делаю я этого сейчас только потому, что рядом с тобой находится женщина, которой я не желаю зла. Я подожду, когда ты останешься один и сядешь в свою машину. Только тогда я сомну твою волю и отдам сознанию короткий и четкий приказ:
– Забудь Светлану! Забудь, что ты приезжал в Смирно! Забудь навсегда!..
В старые времена таких людей, как я, считали колдунами и чародеями. Их почитали и боялись, их сжигали на кострах инквизиции, им приписывали самые немыслимые умения. Старинные предания говорят о том, что люди, подобные мне, могли превращаться в любое дикое животное, могли управлять погодой, летать, вызывать себе на помощь демонов потустороннего мира. Предания ошибались во многом. Люди, подобные мне, не превращались в зверей и птиц. Они просто умели овладевать их сознанием, могли заставить совершать необычные для зверя поступки.
Я тоже знаю, как это сделать. Знаю, как нужно читать мысли, подчинять своей воле чужое сознание, предвидеть грозящую мне опасность, лечить и еще многое другое. И еще я полностью уверен в том, что кроме всего перечисленного могу принести много хлопот и несчастий окружающим меня людям. По крайней мере, я знаю одного человека, которому я до сих пор желаю зла…
Сорок три года своей жизни я прожил совершенно обычным человеком. Не подозревал, что за моей черепной коробкой скрывается что-то необычное, аномалия мозга, которая терпеливо ждет своего часа. Раньше, когда мне приходилось слышать или читать о людях, обладающих необычными способностями: всяких там экстрасенсах, целителях, чудо-счетчиках, телепатах, я немного завидовал таким людям, вернее их способностям. Да-да, мелькала у меня такая скользкая мыслишка: не плохо бы и мне родиться экстрасенсом или телепатом.
