Вот и осень, повеяло грустью. На балконе еще тепло, и вид с двенадцатого этажа прекрасен, и деревья еще зеленые, но природа неумолима. Скоро придут дожди и холодные ветра. Нотку ностальгии добавила песня любимой актрисы Алисы Фрейндлих по радио «Ретро FM» – «Осень жизни, как и осень года, надо благодарно принимать».
Осень жизни, вот откуда веет грустью. Прервал мою ностальгию и развеял грусть телефонный звонок.
– Алло, бабушк, выходи, я внизу тебя жду, – раздался голос внука.
– Ой, Лешенька, а я и не видела, как ты подъехал. Все выглядывала в окошечко, тебя караулила. Выхожу, выхожу! Поедем, дорогой! Спасибо, хоть у тебя выходной, а то бы самой добираться. Ну как ты слетал, надеюсь все хорошо?
– Да не переживай бабушк, все хорошо.
Как я гордилась внуком. Целеустремленный, с военной выправкой, умница. С пеленок грезил самолетами, так и добился своего, исполнил свою мечту. А красавец – греческий профиль, глаза зеленые, волосы черные, кудрявые. Правда, стригся всегда очень коротко, кудрей-то и не видно, стеснялся с детства. Все говорил, что он не девушка и кудри ему ни к чему. И одет всегда со вкусом, костюмчик и рубашечка – готов к любому выходу.
– Ой, Леша, сделай погромче, моя любимая песня. Бисер Киров поет – «Татьянин день». Скоро, скоро Татьянин день.
– Бабушк, да где же скоро? Сентябрь только, а Татьянин день в январе.
– Эх, внучек, есть еще один Татьянин день, да не все о нем знают.
– А что это за праздник? – внук прибавил громкость радиоприемника.
– Это, Леша, не праздник, а день памяти участников и пострадавших при испытании ядерного оружия.
– Да ты что! Я и не знал, а когда и где?
– Вот уже скоро – 14-го числа. И недалеко совсем, в Оренбургской области. На поезде от Самары – 4 часа. Мы ведь с тетей Леной собираемся поехать. В этом году круглая дата – 60 лет со дня испытаний.
– Бабушк, может, я вас отвезу, у меня как раз выходные? И ты мне все расскажешь об этом.
– Если бы ты нас свозил, мы бы не отказались. Надо Лене позвонить, я думаю, она не будет против.
– Вот и приехали, я тебя провожу, какой этаж у нас?
Внук открыл мне дверь и помог выйти из машины.
– На втором, 237-й кабинет.
Успели как раз ко времени. В поликлинике народу мало, самое дачное время, пока теплые деньки стоят.
Из кабинета вышла медсестра:
– На 12 часов есть с талоном?
– Есть, – я протянула ей свой талон.
– Проходите.
– Бабушк, ты быстро, – внук закрыл за мной дверь кабинета.
– Сейчас глазное давление по-новому измеряют, не то, что раньше с новокаином. Теперь аппарат воздухом в глаз пшикает, и сразу выдает результат. Вот новые капли выписали. Можем ехать, только через аптеку, хорошо?
– Хорошо.
Внук усадил меня на переднее сиденье и заботливо пристегнул ремень безопасности. Аптека рядом с домом призывно мигала своей вывеской.
– Бабушк, сиди, я сам сбегаю. Давай рецепт!
Ждать долго не пришлось.
– Вот твои капли, и витамины с черникой и лютеином. Сказали, очень хорошие.
– Ой, спасибо, милый, заботливый ты мой!
– Бабушк, ты же меня нянчила, теперь моя очередь.
– Ну вот, Лешенька, большое дело мы с тобой сделали. Зайдешь? Я тебе твои любимые блины испеку, шоколадные с толокном. Вы когда с Аленкой маленькие были, всегда просили только такие испечь.
– Да уж конечно не откажусь. А ты мне хоть вкратце расскажи о том дне, чтобы я представление имел, куда вас с тетей Леной повезу.
– Расскажу тебе, внучек, страшную историю. Запреты уж давно сняты. Но это все долгое время было покрыто мраком. Участники того события давали расписку о неразглашении всего, что им довелось пережить, кто на 25 лет, а кто и пожизненно.
